Операция «Кремль»: расчеты и просчеты

Как был сорван немецкий план обстрела центра Москвы

5 декабря 1941 года. Эта дата узнаваема, она стала памятной и вошла во все календари и учебники истории. Именно тогда началось контрнаступление советских войск под Москвой, 70-летие которого отмечалось месяц назад. В массовом сознании с этим днем связывается и победа в Московской битве.

Кстати, в летописи сражения до сих пор есть страницы, по разным причинам неизвестные широкой общественности.

«Война в целом уже выиграна»

В начале октября 41-го начальнику Генерального штаба сухопутных войск Германии генералу Гальдеру виделись исключительно радужные перспективы. Он исходил из того, что к концу месяца возможности русских по защите Москвы станут незначительными.

Минул октябрь, однако части РККА продолжали оказывать ожесточенное сопротивление на московском направлении. Пришлось врагу брать двухнедельную паузу, после чего 16 ноября 1941 года приступить к выполнению второго этапа операции «Тайфун» – развернуть «генеральное» наступление на Москву. 29 ноября Гитлер объявил, что «война в целом уже выиграна». Ее финальный аккорд – окружение и взятие русской столицы – правитель Третьего рейха высочайше «назначил» на 6 декабря.

В этот день руководители германских вооруженных сил запланировали провести «парад победителей» на Красной площади. С немецкой пунктуальностью заранее были заготовлены комплекты парадной (но не зимней!) формы одежды, расписаны места на трибунах для почетных гостей и отпечатаны пригласительные билеты на банкет по случаю падения Москвы. Из фатерланда в ближние тылы наступающих дивизий вермахта подтянули вагоны с трофейными французскими винами для участников торжественного марша у стен Кремля и праздничного застолья. А из Финляндии, северной союзницы рейха, привезли редкий сорт камня – красный гранит для сооружения памятника Гитлеру. Чтобы монумент фюреру вознесся над Красной площадью.

Уверенность врага в скорейшем захвате «сердца России» ярко выразилась и в двух других фактах, которые долгое время не предавались огласке. 30 ноября группа немецких мотоциклистов прорвалась к мосту через канал Москва – Волга, расположенному почти у окраины советской столицы, вблизи нынешней станции метро «Речной вокзал». А в ночь на 1 декабря произошла дерзкая высадка авиадесантов на Воробьевых горах и в Нескучном саду – ни много ни мало с фантастической задачей: выкрасть Сталина. И это всего в четырех километрах от Кремля!

И хотя обе группы вражеских десантников были уничтожены, случившееся подтверждает серьезность угрозы, нависшей в те дни над Москвой. Ведь ожесточенные бои развернулись уже на ближних подступах к ней. На волоколамском направлении сильнейший натиск гитлеровцев сдерживали воины 8-й стрелковой Панфиловской дивизии, 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора Л. М. Доватора и других соединений 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского. Настойчивые атаки рвавшихся к столице немцев отражались в районах Клина, Солнечногорска, Дмитрова, Яхромы. Танковые и моторизованные части гитлеровцев ворвались в Крюково и Красную Поляну, продвигались к Химкам. Одновременно самолеты люфтваффе практически ежедневно бомбили прифронтовой город. Но московская противовоздушная оборона действовала эффективно, еще в столичных предместьях не один стервятник нашел свой конец.

Всего 33 километра

Для понимания общей обстановки напомним, что к концу ноября на северо-западном участке линия фронта проходила менее чем в 20 километрах от тогдашней границы Москвы (от нынешней – всего в десяти). Речь идет прежде всего о поселке Красная Поляна близ станции Лобня Савеловской железной дороги, что в Мытищинском районе Подмосковья. Причем отсюда немцы намеревались обстреливать город из дальнобойных орудий. Ведь расстояние от поселка до Садового кольца – 27,5 километра, а до Кремля – 33. Выбор позиции был обусловлен и тем, что Красная Поляна находится на высоте 200 метров над уровнем моря, а Кремль – на целых 40 метров ниже.

Вообще волею судьбы этому населенному пункту в истории битвы за Москву было отведено особое место. До 29 ноября данный рубеж находился в зоне ответственности 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского, а затем – 20-й армии под командованием небезызвестного генерал-лейтенанта А. А. Власова, из-за чего (вернее, из-за кого) об этом предпочитали не говорить.

Итак, Красная Поляна, где до войны насчитывались менее шести тысяч жителей, обрела тогда всемирную известность. Именно там фронт ближе всего подобрался к Москве. Тяжелые бои здесь гремели около двух недель. По замыслу гитлеровского командования захват небольшого поселка был важнейшим звеном генерального плана окружения Москвы. Хроникер 2-й танковой дивизии вермахта констатировал 2 декабря: «Из Красной Поляны можно в подзорную трубу наблюдать жизнь русской столицы». Кстати, именно в это соединение завезли парадное обмундирование для победного шествия по Красной площади.

«Колоссаль»

А вот выдержка из письма другого германского офицера – Альберта Неймгена: «Десять минут назад я вернулся из штаба нашей пехотной дивизии, куда возил приказ командира корпуса о последнем наступлении на Москву. Через несколько часов начнется наступление. Я видел тяжелые пушки, которые к вечеру будут обстреливать Кремль. Я видел полк наших пехотинцев, которые первыми должны пройти по Красной площади. Москва наша, Россия наша... Тороплюсь. Зовет начальник штаба. Утром напишу из Москвы!».

Обратите внимание на упоминание о тяжелых пушках. Немцы еще со времен Первой мировой войны имели опыт обстрела неприятельских городов из крупнокалиберных орудий. Например, в 1918 году войска кайзера вели огонь по Парижу из суперпушки «Колоссаль». Тогда по столице Франции было выпущено 367 снарядов. А 4 сентября 1941 года с железнодорожной станции Тосно гитлеровцы впервые обстреляли из 240-миллиметровых орудий Ленинград.

Спустя два месяца подобная опасность нависла и над Москвой. Главной целью для немецкой дальнобойной артиллерийской батареи являлся Кремль – символ высшей политической и державной власти дореволюционной России и СССР, всенародного сопротивления гитлеровской агрессии. Враг рассчитывал также деморализовать советское руководство, защитников и жителей древнего стольного града.

По воспоминаниям начальника артиллерии 16-й армии генерал-майора (впоследствии маршала) В. И. Казакова, местные жители успели сообщить по телефону в Моссовет, что в Красной Поляне устанавливаются дальнобойные орудия для обстрела столицы. Но Казаков очень скуп на детали. Мы же расскажем об этом подробнее.

дальнобойное орудие "Dora"

Дежурный по Моссовету принял необычный телефонный звонок. Срывавшийся женский голос с западной московской окраины сообщил, что неподалеку от Лобни – в Красную Поляну немцы доставили большие пушки и собираются стрелять по Москве. Женщина назвала и ориентир: заброшенное футбольное поле. Дежурный записал эти данные в книгу регистрации телефонных сообщений и незамедлительно переадресовал их военным инстанциям...

Но вот кто позвонил, тогда не выяснили. Да и до того ли было? Ясно, что это сделал человек с высоким чувством гражданского долга и ответственности за судьбу столицы. Кое-что уже спустя много лет после войны удалось установить подмосковному краеведу Сергею Лаврову. Мне же в поисковой работе очень помогла информация, полученная в музее Московской городской телефонной сети (МГТС). Жаль, что этот культурно-просветительный объект малоизвестен в Белокаменной и Подмосковье, а попасть сюда можно только после предварительной записи.

Вскоре после оккупации Красной Поляны немцами местная жительница Евгения Горохова случайно узнала, что они строят здесь позицию для батареи дальнобойных орудий большого калибра, чтобы бить по Кремлю. Женщина поняла это потому, что до войны преподавала немецкий язык в здешней школе. Гитлеровцы были настолько уверены в скором успехе, что даже не особо считали нужным скрывать свои планы от населения поселка. Мол, все равно скоро «Москау – капут!».
Особые трофеи

Однажды хмурым ноябрьским вечером в дом Евгении Владимировны попросилась переночевать москвичка, пробиравшаяся домой. Он была одной из 700 тысяч жителей столицы и Подмосковья, возводивших оборонительные рубежи. Горохова показала женщине кратчайшую и безопасную дорогу к Москве и попросила передать коротенькую записку своей родственнице. В послании содержалась просьба сообщить военным, что в Красной Поляне немцы разворачивают в лесу большие дальнобойные орудия, способные вести огонь по Кремлю. Московская родственница, получив депешу, тут же связалась с Моссоветом. Отсюда тревожная весть немедленно понеслась в Генеральный штаб. С ней срочно ознакомили и командующего Западным фронтом Г. К. Жукова.

«Откуда получена информация?» – спросил дотошный Георгий Константинович. Генералу армии доложили, что необычный звонок сделан с городского таксофона с дальней окраины столицы. (Напомним: в прифронтовой Москве продолжали исправно работать и телефонная связь, и электричество.) Последующая срочная проверка по каналам разведки подтвердила: сведения о приготовлениях немцев в районе Красной Поляны верные.

Дальнобойное орудие, брошенное немцами при отступлении из-под Москвы.

25 ноября 1941 года около трех часов ночи командующий 16-й армией генерал К. К. Рокоссовский пробудился от сна: звонили из Ставки Верховного главнокомандования. На проводе сам Сталин. Разговор был кратким. «Товарищ Рокоссовский, – глухим голосом сказал Главковерх, – из Красной Поляны немцы могут начать обстрел столицы».

Командарм-16 срочно направил к Красной Поляне танко-артиллерийскую группу и приказал нанести по германской батарее мощный огневой удар. Реактивные снаряды «катюш» буквально разметали вражеские позиции, а позднее их заняли советские танкисты. «Бой продолжался весь день, – свидетельствует начальник артиллерии 16-й армии В. И. Казаков. – С наступлением темноты наши танки ворвались в Красную Поляну, захватили много пленных, машин и орудий». Согласно сохранившемуся в архиве тогдашнему донесению Казакова советским воинам достались два 300-миллиметровых орудия, которые предназначались для обстрела города. Нависшая над Москвой угроза была устранена. По заключению специалистов трофейные пушки действительно могли накрыть огнем Кремль и разрушить его.

К началу декабря оборонительное сражение северо-западнее Москвы завершилось срывом наступления танковых группировок вермахта. На этом направлении атакующие немецкие части были остановлены в 25–50 километрах от города. А 5 декабря двинулись вперед советские войска. Причем перелом в битве, по оценке одного из руководителей Московской зоны обороны генерала К. Ф. Телегина, начался именно с Красной Поляны. То есть с рубежа, наиболее близкого и опасного для Москвы. 9 декабря 1941 года гитлеровцы были окончательно выбиты из Красной Поляны и отброшены от Лобни.

Ну а что же стало с другими дальнобойными орудиями, на которые завоеватели возлагали большие надежды не только в военном, но и в политическом плане? Красноармейцы захватили их в деревне Каменка на Рогачевском шоссе – в 20 километрах восточнее Солнечногорска.

Красный гранит пошел на отделку фундаментов двух зданий на улице Горького (ныне Тверская). А бутылки с отборными винами, заготовленные для «парада победителей», достались, образно говоря, русскому «генералу Морозу». При низкой температуре они полопались. Как лопнул и сам план обстрела Кремля и последующего захвата и уничтожения Белокаменной.

atnews.org

-------------------------------------------------------------------------------------------------------