Балтийские государства очень редко пытались координировать свою политику в вопросе советской истории, например, затребования компенсации за ущерб от оккупации, пишет литовский политолог Агниа Григас в своей книге «The Politics Of Energy And Memory Between The Baltic States And Russia», изданной в этом году в Англии. «Даже когда они пытались это сделать, попытки оставались безуспешными», — считает она.
Причину отсутствия такой координации исследователь видит, прежде всего, в том, что у нас не существует общебалтийского института, который вырабатывал бы такую политику.
Эстония не требует
В своей книге Григас подробно рассматривает несколько казусов, которые демонстрируют разнобой в действиях стран Балтии, что во многом зависит от того, кто на данный момент стоит у власти и какую идеологию эти люди представляют, т.е. от внутриполитических или иных причин.
Одним из таких казусов является требование возмещения ущерба от оккупации, вторым — участие или неучастие лидеров стран Балтии в торжествах 9 мая в Москве, которыми Россия ежегодно отмечает окончание Второй мировой войны.
Григас пишет, что в вопросе оккупации все страны Балтии придерживаются одинаковой позиции: СССР незаконно оккупировал и аннексировал страны Балтии в 1940 году. После развала СССР Россия этого особо и не отрицала, но со временем ее позиция изменилась, и сейчас официальная российская политика утверждает, что страны Балтии присоединились к СССР добровольно.
По данным Григас, последнее официальное подтверждение того, что СССР оккупировал страны Балтии, прозвучало из уст министра иностранных дел РФ Андрея Козырева в 1993 году.
В 2008 году позиция Путина была такова: в 1991 году эти вопросы были уже рассмотрены, и Россия не намерена к ним возвращаться, поскольку «мы не можем просить прощения каждый год».
Таким образом, российская политика в этой области отличалась некоторой непоследовательностью, но, как отмечает Агниа Григас, в вопросе востребования ущерба, нанесенного оккупацией, каждая из стран Балтии дула в свою дуду. Балтийская ассамблея, правда, призвала все страны подсчитать эти потери, что Эстония, Латвия и Литва и сделали, но дальше этого дело не пошло.
Дальше политика этих стран была совершенно различной: президент Эстонии Арнольд Рюйтель в интервью российской газете «Известия» в 2005 году сказал, что Эстония не принимала никаких решений по части востребования с России какой-либо компенсации и не планирует делать этого в будущем.
В Литве этот вопрос был в 1992 году поставлен на референдум вместе с вопросом о требовании вывода российских войск с территории Литвы, 90,8% участников высказались за требование компенсации. В 2000 году Литва приняла закон о компенсации за нанесенной советской оккупацией ущерб, который обязывал правительство подсчитать ущерб и провести по этому вопросу переговоры с Россией.
В Латвии, отмечает Григас, политики вели себя в этом вопросе, как флюгеры.
На деле ни СССР, ни его правопреемник РФ никогда не выплачивали каких бы то ни было компенсаций ни одному государству, которое они оккупировали в ходе Второй мировой войны или после нее.
Страны бывшего Варшавского договора тоже никогда не поднимали этого вопроса. Помимо стран Балтии еще только Афганистан и Молдова выражали недовольство по поводу нанесения им ущерба.
Россия же, напротив, считает, что это ей надо выплатить компенсацию за то имущество, что она оставила в странах Балтии. В 2002 году российская Госдума приняла резолюцию, согласно которой страны Балтии должны России миллиарды за оставленные тут военные объекты.
В 2004 году Госконтроль РФ также нашел, что Россия как правопреемник СССР имеет право на компенсацию. Кроме того, для РФ существует проблема участия в выплате долгов бывшего СССР.
Агниа Григас считает, что различная политика в вопросе требования компенсации за нанесенный ущерб частично вызвана тем, что в начале 1990-х годов в Литве появился правовой механизм, чтобы заниматься этим вопросом, а в других странах Балтии — нет.
Кроме того, на политику Эстонии и Латвии в вопросе компенсаций повлияло наличие значительных русскоговорящих общин в этих странах, поскольку их голоса сказываются на выборах.
На приглашение принять участие в праздновании Дня победы в Москве страны Балтии реагировали по-разному. Из трех случаев приглашения на празднование (1995, 2005 и 2010 годы) латвийский президент ездил в Москву дважды, эстонский один раз, а литовский ни разу.
По мнению Григас, во многом это определялось внутренней политикой: президентам, связанным с левым политическим крылом, легче получить обвинения в мягкости по отношению к Москве, чем правым, чьи руки в этом плане свободнее.
При этом общий контекст балтийско-российских отношений стал более прагматичным, что нашло отражение в участии президентов Эстонии и Латвии в мероприятиях 2008 года. Литовский президент получил «неофициальное» приглашение, но не приехал, обосновав свой отказ ранее запланированными мероприятиями.
Политика газовой трубы
Кроме разного подхода к вопросу о компенсациях за оккупацию и участию в праздновании 9 мая Агниа Григас подробно рассматривает в своей книге отношения Эстонии, Латвии и Литвы с «Газпромом». Хотя в 2011 году на страны Балтии приходилось менее 3,2% газа, продаваемого Россией Европе, российская госфирма заинтересована в балтийском рынке. «Эти интересы скорее обусловлены политикой, чем интересами бизнеса», — считает Григас.
И в газовом вопросе действия стран Балтии разительно отличались, считает политолог. В Эстонии часть акций Eesti Gaas «Газпром» получил уже в 1993 году, Латвия согласилась продать часть акций в 1997-м, а в Литве «Газпром» получил часть акций газовой фирмы лишь в 2004 году после ряда политизированных событий.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий