 |
| Российский журналист Сергей Гуркин отношение которого к событиям на Украине можно прочитать здесь, сделал аналитическую выкладку о манере поведения политиков из стран Прибалтики в начале и по ходу развития украинского политического кризиса. По мнению журналиста, то, что в Москве часто называют "традиционной антироссийской установкой балтийских стран", имеет несколько причин о которых он рассказывает в своей статье, предлагаемой вашему вниманию. |
Прибалтийским властям не привыкать к этой роли. То, что в Москве часто называют "традиционной антироссийской установкой балтийских стран", имеет несколько причин. Во-первых, это исторический страх перед Москвой. Во-вторых, желание повысить свою значимость: чем больше на Западе верят в "русскую угрозу", тем больше шансов у Прибалтики на рост своей политической роли и на военную и финансовую помощь НАТО. Чем громче прибалтийские власти говорят о московских угрозах (пусть и мифических), тем больше оснований у НАТО увеличивать и осваивать бюджет, малая толика которого достается и самой Прибалтике.
В-третьих, эта риторика - работа на "внутреннего потребителя": как и новые власти Украины, прибалтийские политики стараются "сплотить страну" посредством создания "общего врага", которым не может быть никто, кроме России. Такая тактика сравнительно эффективна, но у нее есть и минусы, прежде всего в виде резко отрицательного отношения к такой риторике русских Прибалтики, а также в виде неминуемого (и уже начавшегося) сокращения товарооборота и экономических отношений с Россией в целом.
Двойные стандарты
Первое, что бросается в глаза при взгляде на прибалтийскую риторику по украинскому вопросу - ничем не прикрытые двойные стандарты. "Ни на одну мирную демонстрацию нельзя реагировать насилием", "Силовое подавление народного протеста на Юго-Востоке Украины защитит конституционный строй в стране". Обе эти фразы произнес один и тот же человек, президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес, только первую - в январе про майдан, а вторую - в апреле про Донецк. С аналогичными заявлениями - о недопустимости применения насилия (до 22 февраля) и о допустимости применения насилия (после 22 февраля) - выступили этой весной и многие другие представители прибалтийских властей.
Прибалтийские политики, как и многие их западные коллеги, не делали даже попыток скрыть свою неискренность. 5 марта глава МИД Эстонии Урмас Паэт признал, что его разговор с Кэтрин Эштон, в котором он рассказывал ей о снайперах с майдана, действительно был. И в тот же день парламент Эстонии принимает заявление, в котором вина за события на Украине возлагается на Россию. Лгать более убедительно или, скажем, более тонко нет никакой необходимости, потому что всем и так все понятно: вместо этого политики делают непроницаемые лица и повторяют антимосковские заявления, несправедливость которых они только что сами разоблачили.
Во всём виноват Путин
После смены власти в Киеве прибалтийские лидеры последовательно развивали антимосковскую риторику. 1 марта эстонский президент Тоомас Хендрик Ильвес заявил, что у него есть информация, что Россия введет войска на Украину. Никакого ввода войск так и не последовало, но ведь уже 2 марта об этих словах эстонского лидера никто не помнил, а эффект был достигнут: имидж Москвы стал еще немного мрачнее. 25 апреля, уже после начала агрессивных боев на Донбассе, Ильвес предупредил Европу: если не помочь Украине силой, в ЕС будут "миллионы украинских беженцев". Несложно заметить, что первая часть фразы (военная помощь на юго-востоке Украины) никак не связана со второй (беженцы в западном направлении), но в ЕС географию Украины знают не так хорошо, как в Таллине. 21 июня Ильвес заявил, что действия Москвы на Украине вернули мир "приблизительно в 1946 год". Видимо, это Россия организовала расколовший Украину майдан, агрессивно поддерживая одну из сторон при полном безразличии к другой.
7 марта президент Литвы Даля Грибаускайте сказала, что вслед за Крымом и Восточной Украиной Кремль займется Молдавией, а потом, возможно, и Прибалтикой вместе с Польшей. Излишне говорить, насколько близким к истине оказалось это заявление о московской агрессии. Пять дней спустя президент Литвы говорила о возможной оккупации Литвы и предупредила, что Литва будет сопротивляться. 24 марта Грибаускайте сказала, что ожидающееся подписание соглашения об экономическом партнерстве Украины и ЕС приведет к тому, что Россия начнет холодную войну, прежде всего экономическую и информационную. О том, что сам ЕС такую войну уже начал (санкции, специфическое освещение происходящего на Украине), она, конечно, добавлять не стала. В апреле прибалтийские делегации в ПАСЕ призывали принять жесткую антимосковскую декларацию и исключить Россию из ассоциации, но предложение было отклонено.
Санкции
Никто так агрессивно не призывал к введению санкций против России, как страны Прибалтики. 21 марта, через 5 дней после крымского референдума, министр иностранных дел Литва Линас Линкявичюс в Берлине призвал ЕС к "единому и сильному ответу" на "агрессию Москвы". Аналогичные заявления звучали на протяжение всей весны. 7 июня эстонский президент Тоомас Хендрик Ильвес заявил, что уже введенных санкций недостаточно, нужно больше санкций, "принципы" должны быть важнее экономических соображений. И, конечно, ничто не помешает эстонским властям назвать ответные санкции со стороны Москвы, если они будут приняты, бессовестным шантажом и агрессией.
Еще до свержения Януковича санкциями пугали украинскую власть, и застрельщиками тоже выступали прибалты. 19 февраля с заявлением выступил министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич: всю ответственность за кровь на майдане он возложил на правительство Януковича. Председатель сейма Литвы Лорета Граужинене высказалась в том же духе: на майдане "народ Украины", применять силу нельзя. Премьер-министр Литвы Альгирдас Буткявичюс без всяких полутонов обвинил во всем действующую власть и призвал "остановить насилие против жителей своей страны, вслушаться в аргументы оппонентов".
В тот же день с несколько более витиеватым заявлением выступил МИД Литвы, там говорили о санкциях против всех ответственных за насилие, не уточняя, о ком идет речь. Некоторую осторожность проявил 20 февраля и Ильвес, сказав, что на Януковиче не вся, но "основная" ответственность за кровопролитие, и против него надо применить санкции.
Особое мнение Риги
Несколько особую роль в украинской истории играла Латвия, где и русских больше, и экономика больше завязана на Россию. Эти причины склоняли и президента Андриса Берзиньша, и его коллег говорить, на фоне Эстонии и Литвы, гораздо спокойнее. Президент Латвии был единственным прибалтийским политиком, посетившим сочинскую олимпиаду.
4 марта Берзиньш призвал вести переговоры, а не вводить санкции против Москвы ("Я призываю искать совместные решения, а не препятствия, о которые спотыкаются. Агрессивными ограничениями нельзя изменить ситуацию к лучшему"). Латвийский премьер-министр Лаймдота Страуюма 18 марта, через два дня после референдума в Крыму и на следующий день после введения первых санкций против Москвы, оценила возможные потери Латвии от разрыва экономических отношений с Россией в 10% ВВП.
29 марта Страуюма заявила, что если Россия не будет "захватывать" новых территорий Украины вслед за Крымом, то новых сакнций со стороны ЕС не последует. 5 апреля Берзиньш сказал, что украинская история заставила его изменить отношение к Путину, которому он перестал доверять, но это заявление так и осталось самым жестким высказыванием Риги. Впрочем, надо сказать, что Союз офицеров Украины еще 1 февраля заявил, что именно латышские спецслужбы помогают координировать боевиков майдана.
НАТО
Одним из главных аспектов украинской истории для Прибалтики стали разговоры о необходимости увеличить число военных баз НАТО в регионе и несколько учений, которые были проведены весной. Милитаристская риторика прибалтийских властей только отчасти связана с крымскими событиями и историческими страхами. Гораздо более важные ее истоки - поиск "врага" для сплочения населения, упрочнение своей роли в альянсе, а главное - экономические выгоды от размещения новых баз.
3 марта комитет парламента Литвы по безопасности и обороне выступил со специальным заявлением, в котором обвинил Россию в военном вторжении в Крым и предложил ЕС и НАТО принять меры, в том числе "подготовить военные планы", чтобы "остановить российскую агрессию". Во всех трех странах Прибалтики, к радости определенных корпораций, заговорили о необходимости увеличить "военные" строки бюджета - позже, правда, признали, что денег на это нет, во всяком случае - пока.
13 марта все три страны обратились в альянс с просьбой усилить патрулирование воздушного пространства. Ответ был положительным, число истребителей увеличили втрое (с 4 до 12), 1 апреля начались учения. О НАТО говорили всю весну: жалели, что Украина не член альянса, говорили, что опасность со стороны России огромна (а потому надо выделять деньги и проводить учения) и одновременно полностью отсутствует (потому что Кремль жалок и слаб). Сейчас в Прибалтике одна база НАТО - в Литве: в апреле местные политики начали говорить о том, что может появиться и вторая, или в Эстонии, или в Латвии.
2 апреля на встрече министров иностранных дел стран НАТО именно глава МИД Литвы Линас Линкявичюс призывал альянс оказывать более активную поддержку Украине. На той же встрече, по данным МИД Литвы, было сказано, что "НАТО не отказывается от политики расширения и готов принять каждую европейскую страну, которая готова к этому". Нежелание альянса держать свое слово и готовность давать любые обещания, таким образом, налицо.
В роли судьи
Еще одной особенностью этой истории стали попытки представить Россию в качестве участника конфликта, а ЕС - в качестве судьи. Организационная и политическая помощь майдану и Порошенко - это поддержка народа Украины, действия Москвы в Крыму и на Донбассе - агрессия. 2 апреля Андрис Берзиньш призвал Украину и Россию решить вопросы за столом переговоров, а ЕС при этом доставалась роль посредника.
Финансируемые США "институты гражданского общества" ($5 млрд, как подсчитали в Госдепе), в течение 15 лет продвигающие тезисы об украинской особости, московских врагах и добром Западе, боевые лагеря и сотни майдана - это "спонтанный выбор Украины", а недовольство юга и востока страны, демонстрации сначала без оружия, а потом и с ним - это провокация Москвы. Этот тезис повторялся прибалтийскими политиками вслед за западными - столько раз, чтобы в него если не поверить, то хотя бы привыкнуть.
14 апреля глава МИД Латвии Эдгарс Ринкевич заявляет, что ответственность за события в Восточной Украине несет Россия. Видимо, это Россия путем революции сменила власть в Киеве, после чего не только отказалась от переговоров с половиной страны по значимым вопросам (язык, военные альянсы, политическая и экономическая автономия), но и отправила "договариваться" армию. 3 июня на встрече с Бараком Обамой Ильвес говорит, что гражданской войны на Украине нет, на Донбассе только террористы, получающие помощь из Москвы, не пользующиеся поддержкой своих земляков. Возможно, он и сам уже верит в это.
Антимосковские западные "ястребы", включая и прибалтийских политиков, довольно долго не могли решить, с кем лучше сравнивать Путина, другими словами, чьим образом более эффективно пугать европейских детей, - Гитлером или Сталиным. В конце концов решили, что лучше всего обоими сразу. Президент России "использует национальный вопрос в качестве предлога для захвата чужих территорий", как делали это и Гитлер со Сталиным, сказала в конце июня Даля Грибаускайте. Понятно, что сравнение хромает на обе ноги, для Гитлера-Сталина Кремль действует чересчур медленно, тихо и осмотрительно. Но это приписывается его страху перед мощным и единственно правым Евросоюзом.
Оппозиция
Жесткими промайдановскими и антироссийскими фразами отмечались не только действующие власти, но и часть прибалтийской оппозиции. Не могли же они допустить, чтобы рейтинг рос только у действующей власти. Экс-премьер Литвы Андрис Кубилюс 19 февраля возложил всю ответственность за кровь на майдане на Януковича и Путина и выразил уверенность, что жители Украины (даже не большинство, а, по-видимому, вообще все) выбирают "Европу". В конце февраля эстонские националисты призывали провести проверку на лояльность среди русского населения, отключить российские СМИ, запретить русский язык. Их оппоненты напоминали, что с аналогичными заявлениями "параноики и шизофреники" выступают регулярно - впрочем, отключение российских телеканалов не осталось лишь "пожеланием" националистов, а вполне конкретно воплотилось в жизнь.
Заявления "пророссийских" прибалтийских политиков, а также позиции и части "нейтральных" лидеров были, конечно, совсем иного рода, чем риторика властей. Майдан - это передел власти на Украине, участники протестов получают деньги с Запада, европейские ценности тут ни при чем, констатировал еще 4 февраля мэр Вентспилса Айвар Лембергс. 20 февраля, в день главных боев на майдане, спикер сейма Латвии Солвита Аболтиня сказала об ответственности за кровь тех политиков, которые призывают сограждан выходить на улицу.
5 марта Руководитель Избирательной акции поляков Литвы Вальдемар Томашевски прокомментировал "языковой вопрос": "Я не могу одобрить и действия новой власти, первым шагом которой была отмена закона о нацменьшинствах. Любые действия вооруженных сил достойны осуждения, но нужно сказать правду об истоках конфликта".
11 марта экс-премьер Эстонии Тийт Вяхи напомнил политикам в Таллине, что ситуация на Украине вовсе не однозначна, и посоветовал им помолчать: "Украина - страна со сложной историей, чьи власти не справились со слиянием языков и культур, потому что занимались какими-то своими делами. Ситуация очень сложная, вокруг украинской тематики идет большая пропагандистская война. Я посоветовал бы эстонским политикам помолчать на эти темы".
Уже после референдума в Крыму (которые ни одна из стран Прибалтики не признала) Айвар Лембергс напомнил своим коллегам-"западникам" об их двуличности: "Часть Кипра, у которой возникли финансовые проблемы, находится в ЕС. Другую часть оккупировала Турция. Это страна НАТО. И какие санкции? Никаких! А кто оккупировал Гибралтар? Страна НАТО - Великобритания. Британцы провели в Гибралтаре референдум, на котором большинство сказало, что они не хотят. Раз не хотят, значит, остаются в Британской империи. Крым делает то же самое. Возьмем сербское Косово. Сербская территория. Да, анклав. Там живут немного другие люди. Они говорят - мы независимые, это наше государство. И все дружно признают. И чем это отличается от Крыма?".
"Почему на Кубе военная база Гуантанамо? На каком основании? Потому что они сильные, - добавил Лембергс. - А почему у Латвии нет военной базы? Почему нет Тринидада и Тобаго? Потому что мы слабые. Вот и весь разговор. А то они болтают всякие глупости и думают, что кругом одни идиоты".
Объективности ради
Справедливости ради надо сказать, что и действующие власти временами высказывались по украинскому вопросу сравнительно объективно. 19 февраля, во время боев на Майдане, Андрис Берзиньш призывал обе стороны воздержаться от насилия и говорил, что "теперешняя риторика не свидетельствует о настоящем желании [обеих] сторон остановить стремительное движение своей страны к драматизации ситуации". На следующий день Даля Грибаускайте назвала происходящее на Украине "преступлением" и сказала, что ответственность лежит не только на власти, но и на "части оппозиции, которая агрессивно провоцирует очень агрессивные действия, которые привели не только к кровопролитию, но и к гибели людей".
Она добавила, что "никакое международное сообщество и общественность не смогут поддержать такие действия", и "если не будет остановлено кровопролитие и применение силы, без всяких сомнений, не будет поддержки ни такой власти, ни таким силам от оппозиции". А уже 7 июня Грибауйскайте призвала Киев слушать "восточные регионы", "которые тоже имеют право на свою индивидуальность и на свою особенность". Впрочем, все эти слова так и остались словами.
Самым известным "антимайдановским" выступлением действующих властей Прибалтики стал знаменитый телефонный разговор между главой МИД Эстонии Урмасом Паэтом и главой внешнеполитического ведомства ЕС Кэтрин Эштон. Паэт, впоследствии признавший подлинность беседы, рассказывал, что у телах всех погибших на майдане одни и те же пули, что новые власти тормозят проведение расследование и что в Киеве все больше людей думают, что майдан стрелял по своим. Стоит добавить, что расследование этих убийств не завершено и поныне и, вероятно, не будет завершено никогда.
Итого
Общий смысл заявлений прибалтийских политиков сводился к следующему: власть, не готовую к ускоренному сотрудничеству с ЕС и НАТО, надо поменять, а уже новые власти должны вести себя мирно и работать сообща. 27 февраля Даля Грибаускайте призвала всех украинских политиков к сплоченности и национальному консенсусу - до смены власти таких слов не было, сплачиваться, по мнению президента Литвы, можно только вокруг "западного выбора".
Вполне тоталитарное представление о том, что "у Украины нет никакого выбора", кроме европейского, дополнялось ни к чему не обязывающей риторикой о ценностях и правах человека. Еще 19 февраля с показательным заявлением выступил экс-премьер Литвы Гедиминас Киркилас: он сказал, что ЕС, США и демократическая оппозиция Украины должны работать вместе, чтобы был достигнут консенсус по поводу демократической и ориентированной на Европу Украины. Внешнее вмешательство, раздувание конфликта и поддержка одной из его сторон не скрывается и одновременно выдается за "консенсус".
В ноябре 2013 года президент Янукович, от которого ждали подписания соглашения об экономической ассоциации с ЕС, был большим другом и ЕС в целом, и Прибалтики в частности. Премьер Эстонии Андрус Ансип походя замечал, что Эстония не будет портить отношения с Украиной "из-за одной дамы" (с косой), а принимая у себя Николая Азарова, говорил, что у Эстонии стало на одного друга больше. Подписывать чрезвычайно жесткое для Украины соглашение Янукович не стал - и тут же превратился в кровавого диктатора, против которого нужно применять санкции. Что же до "одной дамы", то сразу после ее освобождения из тюрьмы ее ждало целый ряд звонков из Прибалтики (среди звонивших была и президент Литвы). Тамошним политикам еще не рассказали, что уже принято решение об устранении этой "дамы" от актуальной украинской политики.
Особую для Прибалтики роль в украинской истории играл, конечно, языковой и национальный вопрос. В Таллине, Риге и Вильнюсе не понаслышке знают о "русскоязычном меньшинстве". Возвращение Крыма в состав России, ставшее следствием решительности русскоязычного большинства в одном отдельно взятом регионе, не на шутку испугало Прибалтику. При всей непохожести ситуации пример может оказаться заразительным - по крайне мере пример решительности. Тем более что у русских в Прибалтике куда больше оснований заявлять о том, что их права нарушаются.
21 февраля, накануне бегства Януковича из Киева, суть "украинского урока" для Прибалтики объяснил мэр Риги Нил Ушаков: "События на Украине должны стать нам всем наглядным уроком - к чему может привести раскол общества. Нам всем нужно надеяться, что, наконец, будут вынуждены задуматься те, кто с обеих сторон в Латвии занимается стравливанием людей, выступает с лозунгами или против русских, или против латышей. Ненависть и нетерпимость всегда заканчиваются плохо".
Вопрос о том, сделала ли Прибалтика выводы из этого урока, остается открытым.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий