 |
| Борис Цилевич |
И хлеба не купить…
Комментируя поданные на рассмотрение Сейма поправки к закону «О труде», которые запрещают работодателю необоснованно требовать знание иностранных языков от соискателя работы, Цилевич отметил:
– Национал-патриоты хотят заменить принцип: «клиент всегда прав» на «латыш всегда прав». Вне зависимости от того, является латыш клиентом или, например, официантом. Я на дискуссии в Сейме задал прямой вопрос: человек, который не знает латышского языка, имеет право купить хлеб? Если да, то совершенно естественно, если предприниматель, который продает хлеб, позаботится о том, чтобы покупатель его понял. Или же вы (сторонники законопроекта) собираетесь ввести какие-то языковые требования для того, чтобы разрешить людям покупать хлеб.
По словам Цилевича, эти поправки касаются не только частной сферы.
– Проблема гораздо серьезнее. И касается не только частного бизнеса. Представьте себе: ребенку, родным языком которого является русский, стало плохо. Ребенок маленький, он знает только свой язык. Приезжает скорая, а врач не знает русского языка. Так что – ребенку не помогать? Закон сейчас допускает такое. К счастью, для абсолютного большинства наших врачей клятва Гиппократа важнее Закона о государственном языке, – сказал депутат.
При чем здесь английский?
Каким бы странным это ни казалось, но позицию г-на Цилевича отчасти разделяет известный латышский журналист Карлис Стрейпс, который известен своими крайне национальными взглядами.
– Иногда борьба за доминирование латышского языка доходит до абсурда, – считает Стрейпс.
Журналист пишет в своем блоге, что бывший глава предприятия Pasazieru vilciens Нил Фрейвалдс рассказал ему, что Центр государственного языка потребовал не размещать в поездах на Юрмалу информацию на английском языке.
«Где здесь здравый смысл? Латвия считает себя туристической страной, этому посвящен ряд государственных и муниципальных программ. Ведется активная подготовка к 2014 году, когда Рига будет культурной столицей Европы», – пишет Стрейпс.
«Неужели у кого-то что-то отвалится, если в поезде и по-английски скажут, что следующая станция – Лиелупе, и там надо выходить тем, кто едет в Аквапарк?» – недоумевает журналист.
Стрейпс также вспоминает случай в 1990 году, когда он по дороге в Саулкрасты сошел не на той станции. «Тогда вся информация в поезде была по-русски. Я услышал текст: русское слово, русское слово, русское слово, «Саулкрасты» и сошел. Оказалось, что по-русски говорили, что Саулкрасты – это следующая станция», – отметил он.
Стрейпс напоминает, что, например, в метро Лондона информация доступна на множестве языков, в том числе по-русски. «Как я уже писал, латышскому языку все-таки ничто не грозит. Если кто-то хочет стенать по поводу вымирающего языка, пусть посмотрит на ливов. К тому же, за защиту языка отвечают только сами латыши. Но из этого не вытекает запрет на употребление других языков там, где это нужно. А туризм – это международный процесс», – пишет Стрейпс.
Что дальше?
Впрочем, вряд ли позиции Стрейпса и Цилевича будут услышаны правящим большинством. Латышский язык у нас в стране давно превратился в политический инструмент, на котором зарабатываются очки. Отказаться от него – значит потерять значительную часть электората. Так что дальше, как прогнозируют некоторые специалисты, будет еще хуже. Не исключено, что скоро мы потребуем запретить использование иностранных языков в посольствах и консульствах зарубежных государств. А затем запретим въезд в страну туристам, которые не владеют латышским. Все к этому идет.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий