В 1939 году СССР готов был воевать с Эстонией и Латвией. Нужен был повод

Угольный транспорт "Металлист" у борта линкора. Вид с носа.

27 сентября 1939 года ТАСС выдал "молнию": "Сегодня около 6 часов вечера неизвестной подводной лодкой в районе Нарвского залива был торпедирован и потоплен советский пароход "Металлист" водоизмещением до 4000 тонн. Из состава команды парохода в количестве 24 человек дозорными советскими судами подобрано 19 человек; остальные 5 человек не найдены". С этого момента операция по включению Прибалтики в сферу влияния СССР вошла в решающую стадию.

Полет польского "Орла"

В ночь на 18 сентября 1939 года экипаж польской подлодки "Ожел" ("Орел"), интернированной в Таллине, повязал двух эстонских часовых и под командой старпома вышел в море. Эстонцы постреляли вслед "Ожелу" с береговых батарей на острове Аэгна, но лодка погрузилась в воду и была такова. Этот сугубо "производственный конфликт" (командир лодки хотел тихо пересидеть войну в нейтральном порту, а экипаж рвался в бой) стал камешком, обрушившим лавину.

Шла третья неделя Второй мировой войны. Накануне — 17 сентября — Красная армия отправилась освобождать Западную Украину от польских панов. Сущестововала ненулевая вероятность, что "Ожел" в ответ решит повоевать с "советами" не отходя от кассы, тут же, в Финском заливе. А Сталин как раз намечал "посиделки" с эстонцами по поводу предоставления Советскому Союзу военных баз. Лучшего повода поднять этот вопрос и придумать было трудно.

Уже на следующий день "Известия" сообщали своим читателям: "По достоверным сведениям, польские подводные лодки укрываются в портах прибалтийских государств, находят там скрытую поддержку со стороны некоторых правительственных лиц. 18 сентября одна из польских подводных лодок, интернированная ранее в Таллинском порту, удрала и скрылась в неизвестном направлении".

Москва проинформировала эстонцев, что кораблям Балтйиского флота поручено искать "Ожел" по всему Финскому заливу, не исключая и территориальных вод Эстонии. Лодку, понятно, не нашли (она с самого начала отправилась в союзную полякам Англию, где и объявилась через месяц). Но 24 сентября лидер эсминцев "Ленинград" обстрелял "секретную базу польских подлодок" в заливе Ерулахт (это несколько километров восточнее Таллина).

Это был первый звоночек, который громом отозвался в тихом кремлевском кабинете, где в тот же день нарком иностранных дел СССР Молотов принимал своего эстонского коллегу Сельтера — эстонец прибыл подписывать торговый договор. Повестка дня была решительно сломана советским наркомом, без предисловий предложившим "заключить военный союз, который обеспечивал бы Советскому Союзу права иметь на территории Эстонии военные базы". На возражения Сельтера последовало: "Советскому Союзу необходим выход в Балтийское море. Прошу вас, не принуждайте нас применять силу в отношении Эстонии". Сельтер обещал проконсультироваться с правительством.

"Сосредоточиться на границе"

Угольный транспорт "Металлист" у борта линкора. Вид с кормы.

Надо сказать, что насчет выхода в Балтийское море Молотов не погорячился. Взятые абстрактно эстонский и финский флоты никого не пугали, но… много ли надо, чтобы перекрыть бутылочное горлышко Финского залива? Эстонско–финских береговых батарей, подводных лодок и запаса мин аккурат хватало. И СССР решил заранее исключить эту гипотетическую возможность. Тем более в кармане у Сталина лежал пакт Молотова — Риббентропа, и 25 сентября Берлин был извещен, что "СССР немедленно возьмется за решение проблемы прибалтийских государств в соответствии с протоколом от 23 августа".

26 сентября штабу Ленинградского военного округа был отдан приказ "немедленно приступить к сосредоточению сил на эстонско–латвийской границе и закончить таковое 29 сентября 1939 г.". 8–я армия имела задачу "нанести мощный и решительный удар по эстонским войскам". 7–я была на подхвате: "В случае выступления или помощи латвийской армии эстонским частям быстрым и решительным ударом по обоим берегам реки Двины наступать в общем направлении на Ригу". 160 тыс. человек, 700 орудий, 600 танков и 600 самолетов — так исчислялась стянутая сюда сила.

Вот на этом фоне 27 сентября в 20.00 и грянула тассовская "молния" о потоплении "Металлиста". Как повод для объявления войны Эстонии вполне годилось. (Американцам в 1898 году ради создания "казус белли" пришлось утопить свой броненосец "Мэн" в Гаване, но товарищ Сталин как рачительный хозиян крейсером жертвовать не стал, решив, что для эстонцев сойдет и старый угольщик.)

Карл Сельтер

Огорошенный Сельтер

Дата и даже время сообщения ТАСС было выбрано с умыслом. В 20.30 в Москве начинался решающий раунд переговоров между эстонской делегацией во главе с Сельтером и Сталиным — Молотовым. (Кстати, в Москву эстонцы ехали через Ригу, надеясь договориться с Латвией о совместной обороне. Но в Риге решили действовать по принципу "умри ты сегодня, а я завтра"). Так что о "потоплении" судна эстонский министр узнал уже в кремлевской приемной. Эстонский министр мгновенно сообразил, что ему подсунули "казус белли", но… какие контраргументы он мог собрать за полчаса, будучи отрезанным от своих источников информации? В итоге перед ним встала дилемма: или соглашаться на договор о базах, или уходить из Кремля с нотой об объявлении войны. Сельтер выбрал базы.

Первые нестыковки в "деле "Металлиста" всплыли уже на следующий день, когда штаб морских сил Эстонии представил свой доклад: "На рассвете в 6 утра в 13 милях на северо–запад от Тойлаского поста морской связи появился и встал на якорь пароход водоизмещением примерно 3000 тонн. В 15.00 с северо–востока появились и стали приближаться к нему три советских эсминца типа "С". Приблизившись к судну, один из них причалил к нему, а два других стали циркулировать вокруг них. В 18.40 из–за темноты все корабли исчезли из поля зрения поста связи… Никаких взрывов на посту не было слышно. На рассвете 28.09 судов не было видно".

18.40 — это по таллинскому, что означает на час позже по Москве. Тассовская версия о потоплении "Металлиста" в 18.00 поползла по швам. Однако жаловаться был поздно — Сельтер уже дал принципиальное согласие на договор. А у воюющей почти месяц Европы были дела поважнее, чем разбираться в этой истории.

А был ли мальчик?

Однако что же на самом деле произошло с "Металлистом" 27 сентября? Первая внятная версия появилась сразу после войны в книге финского разведчика Юкки Микекела. В ней он привел протокол допроса капитана 2–го ранга Арсеньева, попавшего в плен к финнам осенью 1941 года. По его словам, 26 сентября 1939 года он вместе с другим офицером — Осиповым — был вызван в Смольный, где лично Жданов и нарком ВМФ Кузнецов поставили перед ним задачу: имитировать потопление неизвестной подлодкой транспорта "Металлист". "Неизвестной" была назначена учебная Щ–303 — Осипов должен был выйти на ней в качестве обеспечивающего командира, а Арсеньев назначался военным комедантом "Металлиста".

Ну что, вышел он в море, остановился в заданной точке. В 16.28 сторожевики сняли команду "Металлиста" вместе с Арсеньевым (никаких 5 "пропавших", конечно, не было). Все. Дальше он ничего не видел и не слышал — как и эстонцы с берега. А как же взрыв торпеды? Это не хлопок китайской петарды, не услышать его с такого расстояния невозможно.

В начале 2000–х историк Мирослав Морозов раскопал в архивах навигационный журнал сторожевика "Снег" (это он вместе с "Тучей" и "Вихрем" подходил к "Металлисту" в тот день, причем вахтенные журналы кораблей в архивах не обнаружены). Записи в нем совпадают с показаниями эстонских пограничников — с 16.28 до 21.56 сторожевики маневрировали вокруг "Металлиста", затем ушли в Кронштадт.

Это перечеркивало не только сообщение ТАСС о его гибели в 18.00, но и поставило вопрос: а был ли пароход потоплен? В послевоенных мемуарах эстонских моряков упоминалось о надписи "Металлист" на борту судна, что довелось видеть в порту Палдиски в 1941–м. В "Хронике боевых действий Балтийского флота" "Металлист" упоминается как потопленный уже в 1941 году при обороне Ханко. Это подтверждает в мемуарах и начальник гарнизона Ханко генерал–лейтенант Кабанов (причем он раньше был начальником тыла флота и свои транспорты знал как пять пальцев — ошибиться не мог).

Морозов сделал из этого вывод, что никакого потопления и не было. Постояло судно до темноты на виду у эстонцев, да и свалило по–тихому. Но зачем тогда снимать команду и кто вел судно? По одной из появившихся версий, Щ–303 просто не смогла потопить транспорт из–за неисправных торпед — вот и пришлось волочь его обратно в Кронштадт.

А кто же на дне?

Однако в 2000 году дайверы из Силламяэ Сергей Чукович и Анатолий Баринов в десяти километрах севернее навигационного берегового знака Валасте нашли на дне залива судно — место точно соответствовало заявленной точке гибели "Металлиста". Экспедиция Таллинского морского музея в 2007 году подтвердила: он!

А этим летом на "Металлист" нырнули петербургские дайверы. Их "улов" — обнаруженная пробоина в борту — 2 на 3 метра. Да вот загадка: верхний край ровный — как автогеном вырезали. Это явно не след от торпеды, скорее напоминает дыру, сделанную тараном. Легкие сторожевики, крутившиеся вокруг "Металлиста" в тот день, на "авторов" такого отверстия не подходят. Кто же тот таинственный "капитан Немо", что отправил "Металлиста" на дно? Загадка…

…1 октября 1939 года, после того как проблемы с Эстонией были решены, Генштаб РККА распорядился перегруппировать 8–ю армию на латвийскую границу, а над Латвией начались разведывательные полеты советской авиации. Ригу инцидентом типа "Металлиста" решили не баловать — кораблей не напасешься. Улманис и так прекрасно понял намек. Уже на следующий день ЛЕТА сообщила: "Правительство поручило министру иностранных дел Мунтерсу немедленно направиться в Москву, чтобы войти в прямой контакт с правительством СССР". В 21.30 того же дня в Кремле начались советско–латвийские переговоры о введении ограниченного контингента РККА в страну…

"Металлист"

Построен в 1903 году в Англии, 1382 брутто регистровых тонн. До Первой мировой назывался Martin и принадлежал ревельскому акционерному обществу "Лютер". (У людей, которые назначили судно в качестве "повода для войны" с Эстонией, несомненно, имелось чувство юмора — эстонцам оно, оказывается, не чужое). В 1915 году был мобилизован в транспортную флотилию Балтийского флота. По советско–эстонскому договору 1920 года судно в числе прочего вывезенного имущества следовало вернуть Эстонии. Но не вернули, и переименованный в "Металлист" сухогруз стал угольщиком–заправщиком Балтийского флота.

ves.lv

--------------------------------------------------------------------------------------------------------