Япония на пороге второго открытия страны

Японцы всегда очень настороженно относились к тому, чтобы открывать свою страну внешнему миру. В XIX веке коммодору Перри потребовалась продемонстрировать мощь американского военно-морского флота, чтобы военное правительство Японии согласилось открыть страну для внешней торговли. До этого японские сегуны на протяжении трех веков старательно изолировали страну от всего иностранного, пытаясь навсегда сохранить в Японии средневековье и заодно свою власть.

Сейчас Япония снова оказалась перед очень похожим выбором, только уже на новом уровне. Открывать ли ей границы для участия в процессах региональной интеграции или оставить все, как есть, отгородив свои острова от конкуренции высокими пошлинами и тарифами.

Споры о присоединении страны к Транстихоокеанскому партнерству ( Trans-Pacific Partnership) затмили в Японии даже дискуссии об атомной энергетике и трагедии на Фукусиме. Тихоокеанское партнерство – это такое интеграционное объединение, запущенное в 2006 году четырьмя странами: Сингапуром, Чили, Брунеем и Новой Зеландией. Его цель – создать между странами-участницами сначала зону свободной торговли, потом перейти к общему рынку с едиными условиями для движения труда и капитала и, в итоге, закончить экономическим союзом вроде европейского.

Проекты региональной интеграции в Азии не новость, но все они развиваются со скоростью, от которой захватывает дух разве что у амебы. Тихоокеанское партнерство, возможно, ожидала бы та же судьба, но год назад к переговорам подключились США, подцепив товарными вагонами Австралию, Перу, Малайзию и Вьетнам. Процесс рванул вперед, и японское правительство сказало «ух ты!», дав старт общественной дискуссии о вступлении в формирующийся союз.

РАЗОРИТЕЛЬ ТОКИЙСКИХ ОГОРОДОВ

Больше всего возражений против участия в интеграции нашлось у японских фермеров. Всякий живущий в Японии иностранец знает чудовищную дороговизну местного всего, но особенно – продуктов питания. Удивительно, но небольшая Япония по-прежнему сама обеспечивает себя очень многими продуктами. Японцы с огромным удовольствием покупают местный рис, местное молоко и местное мясо, придирчиво разглядывая маркировку, чтобы удостовериться в том, что продукт – «100% кокусан», то есть полностью произведен в Японии.

Оборотная сторона такой самостоятельности – запредельная дороговизна продуктов питания. К тому же, в гористой стране, где заселен почти любой участок земли, который можно хотя бы с натяжкой назвать горизонтальной поверхностью, поддерживать использование земли по сельскохозяйственному назначению означает огромные альтернативные издержки – можно ведь втридорога продать риэлторам.

Но в Токио по-прежнему много «огородов», особенно в западной части. Чтобы эти огороды существовали и дальше, правительству приходится защищать местного производителя от конкуренции высокими таможенными барьерами. Местные жители воспринимают эту ситуацию как абсолютно нормальную. Я же вынужден покаяться в том, что крайне антияпонски иду в магазин за мясом ранним утром, чтобы оторвать хоть немного дешевой австралийской говядины, пока ее не оторвали другие голодные студенты.

Тихоокеанское партнерство с его отказом от пошлин станет манной небесной для голодных студентов, но с огородами в Токио покончит навсегда. Поэтому японские фермеры уже завалили министерство сельского хозяйства гневными петициями. Минсельхоз внял их просьбам и опубликовал экономический триллер следующего содержания: после вступления Японии в Тихоокеанское партнерство доля самообеспеченности продуктами питания в стране упадет с нынешних 40% до 14%, потери сельского хозяйства составят около $49 млрд., а работу потеряют 3 400 000 занятых в аграрном секторе японцев. Общие потери ВВП составят примерно 1,6%.

В пику минсельхозу министерство экономики, где окопались сторонники интеграции, сделало свой прогноз. По их расчетам, если Япония останется в стороне от процессов экономической либерализации (огороды в Токио остаются, а Южная Корея и Китай подписывают соглашение о свободной торговле с США), потери ВВП от «сжатия» внешних рынков составят 1,53%, а рабочих мест станет меньше на 812 000.

Цифры сопоставимые, но песня противников интеграции переходит к припеву про ущерб от цунами («пострадали сельскохозяйственные районы; вы их хотите совсем добить?!») и дефляционную нагрузку на экономику (снижение потребительских цен создаст еще более мощный дефляционный пресс).

УЖАСЫ ИЗОЛЯЦИИ

Остаться в стороне от любых интеграций – типичная мечта японца. Это США создавались первопроходцами, которые привыкли переделывать окружающую реальность под себя. Японцы же с самого начала были вынуждены приспосабливаться к скудности местной природы, не мечтая ее победить. В самом деле, как победить землетрясение, цунами, тайфун или ядерный реактор? Таким образом сформировался особый консервативный японский менталитет: найти наиболее приемлемый для всех статус-кво и подержание его всеми возможными способами. Японцы не любят неравенство и расслоение (это разрушает «тё:ва» – гармонию в обществе), не любят изменения и не любят искать от добра добра. Поэтому дискуссия о присоединении к Тихоокеанскому партнерству проходит в Японии в таком ключе: отдаленные экономические выгоды уходят на второй план, когда речь заходит о разрушении существующего статуса-кво.

Однако отказ от региональной интеграции может обойтись Японии не меньше чем три века застоя при сегунах. Сельскохозяйственные районы страны и так быстро пустеют и стареют: молодежь уехала в города, копать огороды остались старики. Сельскохозяйственное производство будет сокращаться в силу объективных причин и без всяких партнерств.

К тому же, развитая страна в XXI веке не может поддерживать огромный аграрный сектор без ущерба для развития других отраслей. Невозможно иметь сравнительные преимущества повсюду: вывод трудоемких (да и капиталоемких) производств в третий мир стал объективной реальностью. От этой реальности развитые страны только выигрывают. В модели свободной торговли между развитой и развивающейся страной сливки снимает именно развитая: получая более дешевые ресурсы, она обратно продает продукцию с более высокой добавленной стоимостью. На маржу можно обеспечить более плавное падение умирающих отраслей с низкой добавленной стоимостью.

Дефляционные опасения тоже преувеличены. Более низкая стоимость потребительских и инвестиционных товаров снижает издержки. Освободившиеся деньги могут быть потрачены предприятиями на погашение задолженности и инвестиции, потребителями – на расширение потребления. Опять же деньги, ушедшие в сектор с более высоким уровнем добавленной стоимости, дают больший макроэкономический мультипликатор. Доллар инвестиций в сельское хозяйство растекается по меньшему количеству смежных отраслей, чем доллар инвестиций в автомобилестроение. Экономический рост и снижение цен оживят потребление и запустят инфляционные механизмы.

Наконец, восстановление пострадавших от цунами и ядерного вулкана районов не обязательно должно опираться на сельское хозяйство. Скорее, наоборот, оно совсем не должно на него опираться. Почему бы Японии не воспользоваться предложениями создать в пострадавшем регионе Тохоку свободную экономическую зону по образцу китайских. Свободную хотя бы от японской бюрократии, не говоря уже о налогах.

Региональная интеграция поможет разобраться с еще одной старой проблемой японской экономики: недостатком эффективности и конкуренции на внутреннем рынке. Японские компании, ориентированные на экспорт, подвержены сильнейшей конкуренции, и поэтому они конкурентоспособны, динамичны и эффективны. В этих отраслях Япония сохраняет лидирующие позиции в мире.

А вот отрасли, работающие на внутренний рынок, защищены высокими административными барьерами, и поэтому цены на услуги в Японии бесстыдно высоки. Сами компании из банковского дела, ритейла и прочих ориентированных вовнутрь отраслей малоэффективны и беспомощны перед иностранными конкурентами. Никто не слышал про японский «Walmart» или «Citigroup». Это узкое место было бы неплохо расшить, и Тихоокеанское партнерство предоставляет для этого прекрасную возможность. Но японцы в очередной упираются в сохранение статуса-кво. Даже ценой отставания.

Если бы в Японии эпохи сегуната была свободная пресса, она бы клеймила открытие страны и модернизацию последними словами. «Сколько миллионов самураев потеряют рабочие места из-за вашей реставрации Мэйдзи!». Видимо, и сейчас Японии, чтобы начать действовать, потребуется появление нового коммодора Перри.

slon

-------------------------------------------------------------------------------------------------------