пятница, 18 ноября 2011 г.

Сто грамм наркомовских

В списке чудо-оружия Второй мировой среди «тридцатьчетверок», «катюш» и штурмовиков Илюшина довольно часто всплывают «сто наркомовских грамм» - водочный паек советской армии. Как фактор победы, секретный эликсир, с которым и смерть не страшна, и мороз не помеха.

На эту тему горазд говорить каждый. А выражение “наркомовские” сто грамм” теперь зачастую употребляется просто так, для красного словца. Водка на войне имела место, никто и никогда этого не скрывал. Но как и сколько, при каких обстоятельствах пили? Ведь в разное время водку выдавали и снова отменяли, а борьбу с пьянством в Красной Армии начали вести еще в 1938 году.

Пьянству - бой!

Теперь уже трудно сказать, что породило перед самой войной невиданное доселе пьянство. Настолько невиданное, что в декабре 1938 года в Наркомате обороны созрел приказ “О борьбе с пьянством в РККА”. Отмечалось, что во многих частях расцвели коллективные пьянки. Борьба была не такой простой. В Киевском особом военном округе, например, с октября по декабрь 1940 года отмечено 66 коллективных пьянок, а в первые три месяца 1941-го - 166! Грозные приказы сыпались до начала войны.

Надо полагать, в первые тяжелые месяцы отступления ни о каких “наркомовских” и речи не было. Главным делом было удерживать фронты, спасать положение. Во многих мемуарах есть воспоминания о психических атаках войск противника: зачастую солдаты были крепко выпившими и лезли напролом, прямо на пулеметы. Но вскоре стали выдавать спиртное и в Красной Армии. На то был приказ Государственного Комитета Обороны № 0320 от 22 августа 1941 года.

Ворошиловские граммы

Обычно историю фронтового алкоголя принято отсчитывать со сталинского указа от 22 августа 1941 года: «Установить, начиная с 1 сентября 1941 г., выдачу водки 40 градусов в количестве 100 г в день на человека (красноармейца) и начальствующему составу войск передовой линии действующей армии». При этом уже привычно удивляются: отчего же граммы стали наркомовскими, если Иосиф Виссарионович был председателем ГКО?

у самовара...
А дело, собственно, в том, что «крестным отцом» водочного пайка был народный комиссар обороны Климентий Ворошилов. Именно он, еще за полтора года до Отечественной войны, во время «зимней кампании» против Финляндии, распорядился ввести спиртное во фронтовой рацион. Несмотря на то, что сам Клим Ефремович был яростным борцом против армейского пьянства.

Финская кампания, что бы ни писали пропагандисты и ангажированные историки, была откровенно провальной. Танки с «летним», не предназначенным для сорокаградусных морозов топливом, откровенно хилое обмундирование (бойцы РККА воевали не в валенках и ушанках, а в ботинках с обмотками и, в лучшем случае - суконных шлемах-буденовках), винтовки-»мосинки» против пусть не лучших в Европе, но все равно скорострельных автоматов «Суоми» - все это демонстрировало полную неготовность СССР к зимней войне.

Холода и массовые обморожения оказались для РККА более губительными, чем огонь снайперов-»кукушек». Часто обмороженного бойца приходилось буквально реанимировать. «Привезут такого в госпиталь, - вспоминали фронтовые медики, - а он и сказать ничего не может. Тогда каждому раненому вливали дозу разведенного спирта. Боец оживал:»

Поняв, что без этого не обойтись, врачи обратились к наркому обороны с просьбой ввести водку в рацион. Так и родился «наркомовский паек»: 100-граммовая бутылочка водки и 50 грамм сала. Летчики получали столько же коньяка, а танкисты - удвоенную норму водки. Специально для того, чтобы удовлетворить потребность фронта в спиртном, был срочно запущен водочный завод, оборудованный специальной линией для выпуска «мерзавчиков» - стограммовых пузырьков со спиртным.

Фронтовые 100 граммов для
старшего сержанта РККА.
1942.
Анатолий Иванович Цукуров, офицер-пехотинец:
- На фронте я был с 10 октября 1941 года и свою норму уже тогда получал. Но только на переднем крае и по сто граммов. Насколько я помню, запрещалось выдавать водку перед атакой, только после боя.

Пьяный в бою может и не подчиниться. Однако многие командиры считали по-своему, выдавали и перед атакой, по обстановке.

А вот другой документ - за подписью заместителя наркома обороны генерал-лейтенанта интендантской службы Хрулева, который доводил до войск Постановление ГКО “О порядке выдачи водки войскам действующей армии” от 11 мая 1942 года. Первый пункт гласит: “Прекратить с 15 мая 1942 года ежедневную выдачу водки личному составу”. Надо думать, выдавали всем, ибо пункт второй требует выдавать водку только военнослужащим частей передовой линии, к тому же имеющим успехи в боевых действиях, - до 200 граммов на человека в день. Всем остальным “на передке” требовали наливать только в революционные и общественные праздники: годовщины революции, 1 Мая, дни конституции, физкультурника (!), международный юношеский день (!!) и авиации, Красной Армии и в Новый год или в день полкового праздника. Постановление подписано Сталиным.

Но не надо думать, что абсолютно все тут же жадно выхлебывали предложенную водку. Глоток за ужином - и хватит, остальное сливалось во фляжки и хранилось до поры. А многие вообще не пили.

Луковая традиция

Солдатам не всегда было из чего пить «пайковые» граммы, но русского человека такие мелочи не останавливали. Чистили большую луковицу и наливали водку в выпуклые «блюдца» луковых чешуек. Помещалось 30 - 40 граммов - выпивка и закуска в одном.

Главное в этом деле - учет и контроль
Григорий Владимирович Нейман, офицер-артиллерист: - В нашем артиллерийском полку пьянство пресекалось, с этим было очень строго: даже за дух перегара могли наказать. Да, конечно, выдавали водку по норме. Лично я отдавал свою порцию своему замкомвзвода, который был старше меня. Можно было выпить глоток в сильный холод. Вот новый, 1943 год мы встречали в воронке, и посыльный притащил нам термос с теплым пшенным супом, офицерский доппаек и водку. Такой вот Новый год… В медсанбатах иногда давали водку перед операцией, если не было обезболивающих средств.

Строго по лимиту!

Очередной приказ от 13 ноября 1942 года № 0883 уже более строго лимитировал выдачу спиртного. Опять-таки, только солдатам на передовой позиции, артиллеристам на огневых, разведчикам, летчикам после выполнения боевой задачи. И вот насчет последних вспомнились стихи: “Хорошо жили летчики на войне: им за каждый полет - чистый спирт. Хорошо жили летчики на войне, да приказ был особый - не пить”.

Что русскому хорошо...
Немецкие пропагандисты никак не могли понять «загадочной русской души». Так, в 1941 году они выпустили листовку, вызывавшую искренний смех у всех, кому она попадала в руки: «Красноармейцы! Не подлость ли напоить человека водкой, чтобы он, одурманенный ею, лез в бой, в котором ему предстоит верная смерть? Так поступает ваше командование: Не исполняйте приказаний, толкающих вас на гибель!..»

И в самом деле, трудно представить того же истребителя, садящегося в кабину пьяным или с похмелья: каждый полет минут в сорок выматывал, особенно если случались бои, а после пяти-шести боевых вылетов пилотов порой вытаскивали из кабины “технари” - сил не оставалось. После перевозбуждения в боях летчики не могли заснуть, вот тогда лекарством становилась водка. А боевых вылетов было не так уж много, даже у самых прославленных. За всю войну у Александра Покрышкина их было 560, у Ивана Кожедуба - 330, Виталия Попкова (58 побед) - 475. Выпивка в обычные дни считалась пьянкой и строго каралась.
Полевой обед немецких (слева) и русских (справа) солдат
Интересный момент в приказе: строго лимитированную водку доставить Юго-Западному, Донскому и Сталинградскому фронтам к 16 ноября. Как известно, 19 ноября началась знаменитая операция по разгрому войск Паулюса под Сталинградом…

Приготовление еды. Сталинград, зима, 1943
Боевые действия января 1942г. в районе Ржева:
из книги Пауля Кареля: Восточный фронт. Книга 1: Гитлер идет на Восток. От "Барбароссы" до Сталинграда 1941-1943

Передовые части боевой группы фон Витерсгейма вступили в боевые действия по связыванию советских войск, уже закрепившихся на территории железнодорожной станции и в помещениях огромных складов. Немецкая группа состояла из нескольких бронетранспортеров и усиленной роты мотоциклетного батальона 1-й дивизии — солдат из Лангензальца и Зондерхаузена, возглавляемых обер-лейтенантом Пэтцольдом.

Пэтцольд, пробравшийся вперед к ангару вместе со связным, в бинокль рассматривал товарные склады станции Сычевка-Север.— Там как на ярмарке в Михайлов день, — не без удивления пробормотал он.

Мотоциклисты обхлопывали себя руками по бокам, чтобы согреться. Вернувшись, лейтенант оседлал свой мотоцикл:

— Вперед!

Встреча Нового, 1943, года. Сталинград.
Все происходившее на складской территории действительно походило на некое ярмарочное оживление. Русские вытаскивали из пакгаузов мешки и ящики с продовольствием, крайне довольные результатами собственных трудов. Дополнительные пайки летчиков и танкистов — шоколад, печенье и сухофрукты — встречали у русских особое одобрение. Но с не меньшим рвением они волокли заливные свиные ножки, ливерную колбасу и рыбные консервы. Они вскрывали то одну, то другую банку штыками и пробовали содержимое.

— Земляк, ты только посмотри — а ну, попробуй.

— А сигареты!

— Затянись-ка! Ты гляди! Это тебе не самокрутка из «Правды» с махоркой. Типографской краской не воняет!

Город взят. 1941
Но самое большое восхищение вызывал французский коньяк. Солдаты сбивали горлышки бутылок и лили себе в глотки веселящую жидкость, которая по сравнению со спиртом казалась им мягкой, словно сладкий чай.

Русские веселели на глазах, совершенно забыв о 40-градусном морозе и о чертовой войне. Они горланили песни и смеялись. Они тискали друг друга в объятиях и целовались. Часовые не подняли тревоги. Никто не выстрелил, пока внезапно не ударили пулеметные очереди мотоциклистов Пэтцольда. Загрохотали взрывы гранат. Застрочили автоматы из кузовов бронемашин. Советские солдаты бросились в паническое бегство. Далеко они не ушли. Они падали замертво под пулеметным огнем среди консервных банок и пачек сигарет, среди ящиков с коньяком и упаковок с печеньем.

Поход за обедом...
Ну, как тут не тяпнуть шнапсика?
1942.
В шутку говоря, можно сказать, что первую победу в Сычевке немцы одержали благодаря шоколаду и французскому коньяку. Только вследствие того, что русские оказались всецело поглощены дегустацией своей драгоценной добычи, и удалось слабым подразделениям 1-й танковой дивизии отбить у численно превосходящего неприятеля железнодорожные склады. Ничего экстраординарного в ситуации не было.

Так, например, генерал Инфантес, командир испанской Синей дивизии, пишет в своем исследовании, посвященном действиям испанских добровольцев в России: «Нередко случалось, что после успешных атак на местном уровне русские солдаты забывали о поставленных задачах и понапрасну растрачивали драгоценное время. Переходя в немедленные контратаки, мы, бывало, заставали их за обшариванием наших блиндажей в поисках провизии, за поглощением банок с джемом и распитием коньяка. 

Подобные слабости обходились им весьма дорого, поскольку в таких случаях они редко оставались в живых. Иногда нам удавалось разбить их в контратаках потому, что они терялись в системе наших окопов. Верно, что красноармейцы решительно идут к поставленным целям. В грозных противников их превращает не только современное оружие, но и выдаваемая водка, которая делает их безумными. Их тщательно подготовленные широкомасштабные атаки, вне сомнения, представляют опасность, поскольку «русский паровой каток» крушит все, что только встает у него на пути. Все, что можно сделать в таких случаях, — стойко держаться. Но хорошо организованная контратака всегда застает русских врасплох».

Приложением к приказу был тот самый лимит, выдаваемый фронтам от Карельского до Закавказского. Больше всего полагалось Западному - 980 тысяч литров с 25 ноября по 31 декабря. Закавказскому фронту вместо водки могли выдавать крепленое вино. На всю действующую армию выделялось 5 млн 691 тысяча литров. За их распределение отвечали военные советы фронтов и армий.

Между прочим, был строгий приказ: тем же военным советам предписывалось возвращать освободившуюся тару на заводы и разливочные пункты. “Войсковым частям, не возвратившим тару, водку не отпускать”. Не отпускали и тем, кто не отчитался за прошлую поставку.

Егеря отдыхают, 1942 г.
А как было у немцев?

(Из дневника солдата вермахта Вольфганга Буфа, Ленинградский фронт)
К полудню, когда подъезжала кухня, все вдруг увидели за ней перегруженный автомобиль. С военной пунктуальностью прибыли рождественские подарки от командования сухопутных войск для солдат-фронтовиков. Они оказались исключительно обильными. Вновь намного больше, чем ожидалось. В Вестфалии в 1939 году выдавался кулек с пирожными и яблоками. В Гавре в 1940-м, кроме того, бутылка шампанского и торт, но то, что предлагалось здесь, на заснеженных полях Восточного фронта, превзошло все наши ожидания. Мы проходили мимо раздатчика, держа ящик из-под боеприпасов. Каждому выдавалось: 1 бутылка красного вина, 1 бутылка коньяка, 1/3 бутылки шампанского, 1 банка консервированных фруктов, 2 яблока, 60 сигарет, табак, сигары, пачка бритвенных лезвий, 27 плиток шоколада, кекс, 4 пакетика с леденцами и почти фунт кондитерских изделий.

Немецкие солдаты у самогонного аппарата в украинском селе.1942
Все приказы требовали строжайшего контроля за употреблением спиртного. И тут все зависело от командиров. В большинстве частей, разумеется, приказ соблюдался строго: пьяный неадекватен, может не подчиниться, наделать глупостей, а оружие у каждого в руках. За слабость к спиртному отстранением от должности платили командиры дивизий, командующие армиями.

Но были старшие офицеры, позволявшие себе пить когда вздумается. В дневниках Константина Симонова есть момент: командующий 38-й армией Москаленко при всех распекает майора-коменданта штаба, от которого с утра пахло спиртным: “Наглец вы этакий! Что, вам положено? Это солдату на передовой положено, а не вам! Вы еще хлеб свой не заработали, а с утра водку пьете!” В той же армии только пехотинцам выдавали с утра по 100 граммов, а артиллеристам строго запрещалось пить до вечера. Особый спрос был с офицеров. Только солдатам, идущим в атаку, выдавали полстакана на день.

Выпил - закуси!

Кстати, если говорить о пайках, то одним «спиртовым вопросом» ограничиваться не стоит. «Закуска» солдатам полагалась весьма достойная: 110 граммов «польской» колбасы в сутки, квашеная капуста, соленые огурцы, помидоры, лук, сало. Другое дело, что чаще всего все это великолепие было лишь на бумаге. Потому что дело не обходилось без злоупотреблений.

Советские солдаты пьют за Победу. 1945.
Василий Павлович Кузнецов, офицер-пехотинец: - Приходилось и перед атакой давать водку по полстакана, а то и больше - иначе не поднять людей, такое бывало тоже. Очень трудно идти под пули. А после атаки пьяными не были, в бою весь хмель выходил!

Всякое бывало, на то и война. Из своего детства помню чайную с обязательной гармошкой, плачем, смехом. В основном там сидели инвалиды войны. Далеко не все могли преодолеть беду увечья, не все нашли себя в послевоенной жизни. Вот так и заливали горе… И все же подавляющее большинство фронтовиков стали самым боевым отрядом в послевоенной жизни. Служили в армии, строили, добывали уголь и плавили металл, становились инженерами и учеными. И выпивали только по праздникам. А то, что 9 Мая наливали свои “наркомовские” и поминали погибших товарищей, - их святое право.

отрывок из фильма "В бой идут одни старики"

------------------------------------------------------------------------------------------------------

Комментариев нет: