Россия меняет приоритеты: вместо «Тополей» и «Ярсов» обещано ускоренно строить атомные стратегические подлодки.
В последние дни чередой пошли громкие сообщения о планах грядущего развития Военно-морского флота России. При этом во многих делается акцент на их подводной компоненте. Так, по данным «Коммерсанта», в государственную программу вооружений РФ до 2020 года внесены серьезные изменения: в частности вместо восьми теперь планируется закупка десяти ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) проекта 955 «Борей». Два первых таких корабля - «Юрий Долгорукий» и «Александр Невский» - летом 2012 года войдут в боевой состав. На стапеле в Северодвинске третий и четвертый подводные крейсеры - «Владимир Мономах» и «Святитель Николай».
Решена, наконец, судьба годами пребывавщих в коматозном состоянии последних двух оставшихся в строю «Тайфунов» - самых больших в мире атомоходов проекта 941 «Северсталь» и «Архангельск» (третий, «Дмитрий Донской», давно переделан для испытаний новой ракеты «Булава»). Их собирались было резать из-за полного отсутствия ракет РСМ-52, много лет назад легкомысленно утилизированных нами в прекраснодушном порыве «нового мышления». Теперь вдруг выяснилось, что под нож ушли не все ракеты для этих кораблей. Кое-что осталось. Судя по всему, сохранить их стоило морякам немалых трудов. Детали главнокомандующий Военно-Морским флотом РФ адмирал Владимир Высоцкий раскрывать не стал, но заметил, что в этом вопросе флот и сегодня пытаются «наклонять». «За рубежом даже разработаны специальные программы по быстрейшему уничтожению ракет к этим подводным ракетоносцам. Но мы часть ракет сохранили, и поэтому пока будем использовать эти лодки, как носители», - сказал адмирал.
Правда, хватит ли спасенных РСМ-52 хотя бы на один полный боекомплект (20 единиц)? Этого Высоцкий не рассказал. Но если хотя бы по паре штук на лодку осталось - с этим все равно придется считаться всем.
Одновременно в планах Минобороны приобретение десяти многоцелевых атомных подлодок проекта 885 «Ясень». Головная из них под названием «Северодвинск» встанет в боевой строй в нынешнем году. На ходовые испытания вышла 12 сентября 2011 года. Вторая такая подлодка названа «Казань», заложена в том же Северодвинске в июле 2009 года.
Стоимость этих изменений - миллиарды долларов. С чего вдруг решено идти на такие траты?
Возможно, ответ в недавнем же заявлении адмирала Владимира Высоцкого. Флотоводец сообщил, что с июня 2012 года Российский флот возобновит непрерывное боевое патрулирование Мирового океана стратегическими атомными подводными лодками. «Мы ждали этого события 26 лет», - торжественно сказал главком.
Не замедлил высказаться на ту же тему глава Минобороны РФ Анатолий Сердюков. 9 февраля он сообщил, что летом 2012 года его ведомство намерено принять на вооружение подводные стратегические ракетные крейсеры «Юрий Долгорукий» и «Александр Невский» с межконтинентальными баллистическими ракетами «Булава».
Словом, все выглядит так, что руководство страны внесло значительные и весьма дорогостоящие изменения в программу перервооружения флота. Зачем?
Невольно напрашивается мысль: ускоренное развитие стратегических ядерных сил подводного базирования - это и есть, по крайней мере, один из «ассиметричных ответов» России на развертывание американской системы ПРО. В эффективности такого ответа сомнений нет. Ведь очевидно стремление российских заокеанских «друзей» максимально приблизить комплексы противоракетной обороны к её границам. Если удастся - у американцев появится возможность сбивать российские баллистические ракеты на наиболее уязвимом - разгонном участке их полета. Но это лишь если речь идет о российских носителях, которые стартуют с суши. Против ракетных подводных крейсеров, находящихся на боевом патрулировании, вся эта ПРО бесполезна. Океан большой. Поди знай, из какой точки нанесут удар российские подводники...
Прокомментировать намеченные изменения в строительстве российского ВМФ «Свободная пресса» попросила председателя Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников, в прошлом командира атомного РПК СН «Екатеринбург» капитана 1 ранга Игоря Курдина:
– Во-первых, надо понимать, что боевое патрулирование подводных крейсеров стратегического назначения – это высшая форма выполнения боевой задачи в мирное время. Подводные лодки выходят на службу полностью подготовленными к ведению боевых действий. У ракетных подводных крейсеров стратегического назначения еще более конкретная задача: находиться в постоянной готовности к нанесению ракетно-ядерного удара. То есть подводные лодки выходят на боевую службу фактически как на войну. При этом их командир даже имеет право в исключительных случаях применять неядерное оружие для самообороны. По причине той угрозы, которую представляют подводные стратегические ракетоносцы, за ними всегда ведется настоящая охота. Перед противолодочниками вероятного противника стоит задача их обнаружения и слежения за ними. При этом противолодочники находятся в состоянии постоянной готовности к немедленному уничтожению лодки противника до того, как она выпустит свои ядерные ракеты. По этим принципам работают подводные флоты всех стран мира. То есть боевая служба РПКСН, это далеко не игрушки.
«СП»: - Сейчас у нас лодок такого класс около десятка. Сколько их было во времена СССР?
– 25 лет назад только от одной 19-й дивизии Северного флота на боевом патрулировании одновременно находилось не менее пяти подводных крейсеров стратегического назначения. А таких дивизий у нас на Севере было четыре. Я думаю, тогда одних только советских ракетоносных подводных лодок на боевой службе в Мировом океане одновременно находилось порядка 15-18 единиц. В те годы вся система была четко отработана. На боевую службу выходили не только подводные лодки, но и надводные корабли, входившие в две оперативные эскадры на Средиземном море и Индийском океане.
Сейчас система разрушена. Месяцами в океане ни одной российской лодки нет. Если у нас сегодня в строю десять лодок, это не значит, что все десять могут сразу выйти в море: какие-то в плановом ремонте, какие-то отрабатывают учебно-боевые задачи в полигонах. Третьи несут боевое дежурство у пирса.
«СП»: - В возобновлении патрулирования Мирового океана вы видите какой-либо подтекст?
– Это, безусловно, этап возрождения флота. Система патрулирования Мирового океана в нашей стране функционировала на протяжении всей холодной войны. Мы были вынуждены непрерывное патрулирование прекратить – физически не осталось возможностей продолжать непрерывный цикл. А американцы никогда не прекращали этот процесс. То, что теперь боевое патрулирование возобновляется и то, что наш флот теперь будет способен выполнять подобные задачи, это, конечно, хорошо. Россия вынуждена защищать свои интересы в Мировом океане, а это возможно только при наличии сильного флота.
«СП»: - А как этот шаг вписывается в логику построения американской системы ПРО в Европе?
– Мы знаем, что носителями стратегического ядерного оружия – т.н. «ядерная триада» – являются сухопутные межконтинентальные баллистические ракеты (РВСН), атомные подводные крейсера с баллистическими ракетами и ракетоносная авиация. «Тополя», «Ярсы» – их вполне можно обнаружить средствами спутниковой разведки. Местонахождение наших стационарных шахт тем более давно известно США. Стратегическая авиация может столкнуться с системой ПВО противника. А чтобы уничтожить подводную лодку, ее еще надо найти. Поэтому система ПРО наиболее эффективна против наземной ядерной составляющей, но не против ракет, запущенных с подводных лодок. Тем более, те ракеты, которые сейчас стоят у нас на вооружении – «Синева» и ее новейшая модификация «Лайнер», а теперь и «Булава» – имеют повышенную способность по преодолению противоракетной обороны. И самое главное: наши подводные ракетные крейсера, в отличие от американских, могут не только плавать, но и стрелять из приполюсных районов Арктики. Они могут подняться в районе хоть самого полюса, проломив лед всплытием или торпедой, и нанести оттуда ракетно-ядерный удар. Так что, я думаю, действительно, увеличение заказа на стратегические подводные ракетоносцы - это одна из тех мер, которые мы предпринимаем в ответ на возведение ПРО в Европе. То есть мы показали: «Отлично, тогда мы будем строить подводные лодки, и плевать нам на ваше ПРО».
«СП»: - Масштабные планы по строительству многоцелевых подводных лодок и надводных кораблей связаны с задачей прикрытия ракетоносцев?
– Конечно. Для обеспечения прикрытия должны быть и авианосцы, и корветы, и фрегаты, которые в нужный момент смогут защитить лодку, особенно в период ее развертывания. Плавание РПКСН никогда не бывает одиночным. У нас были ошибочные периоды, когда мы считали, что нужно строить только подводные лодки, а надводные корабли имеют второстепенное значение. Но нет – все должно быть в комплексе, все должно быть продумано, и флот должен быть сбалансированным. Его строительство – задача стратегического масштаба.
Куда скептичней смотрит на проблему возрождения флота бывший командующий 5-й оперативной Средиземноморской эскадрой, бывший начальник Главного штаба ВМФ, адмирал Валентин Селиванов:
– Стратегические ракетоносцы у нас находились и находятся только на Северном и Тихоокеанском флотах. Если бы в последние годы мы их поддерживали в надлежащем состоянии, то вполне можно было бы даже сегодня осуществлять постоянное патрулирование как минимум одной лодкой с Северного флота, и как минимум одной – с Тихоокеанского. Лодки выходят на боевую службу на три месяца и, периодически меняя друг друга, могли бы обеспечивать круглогодичное боевое дежурство в Мировом океане. К сожалению, при нынешнем состоянии дел такой возможности у России нет. Если стратегические лодки простаивают в базе, то нет подготовки экипажей. Они тогда становятся не моряками, а как бы дополнением к РВСН.
«СП»: - Как вы оцениваете объявленные планы увеличения строительства боевых кораблей для ВМФ?
– Довольно скептически. Этими планами уже 20 лет будоражат народ, особенно перед выборами. Но за 20 лет Россия не построила ни одного крупного корабля или подводной лодки. Доделывали лишь то, что оставил на стапелях Советский Союз. Я считаю, что и нынешние программы являются предвыборными. Прежде чем о подобном заявлять, надо сначала собственными силами построить хотя бы одну боевую единицу. И сказать: «Видите, мы можем!». А пока что-то такое заказываем у Франции...
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
 |
| На снимке: атомный Подводный Ракетоносец «Александр Невский». |
Решена, наконец, судьба годами пребывавщих в коматозном состоянии последних двух оставшихся в строю «Тайфунов» - самых больших в мире атомоходов проекта 941 «Северсталь» и «Архангельск» (третий, «Дмитрий Донской», давно переделан для испытаний новой ракеты «Булава»). Их собирались было резать из-за полного отсутствия ракет РСМ-52, много лет назад легкомысленно утилизированных нами в прекраснодушном порыве «нового мышления». Теперь вдруг выяснилось, что под нож ушли не все ракеты для этих кораблей. Кое-что осталось. Судя по всему, сохранить их стоило морякам немалых трудов. Детали главнокомандующий Военно-Морским флотом РФ адмирал Владимир Высоцкий раскрывать не стал, но заметил, что в этом вопросе флот и сегодня пытаются «наклонять». «За рубежом даже разработаны специальные программы по быстрейшему уничтожению ракет к этим подводным ракетоносцам. Но мы часть ракет сохранили, и поэтому пока будем использовать эти лодки, как носители», - сказал адмирал.
Правда, хватит ли спасенных РСМ-52 хотя бы на один полный боекомплект (20 единиц)? Этого Высоцкий не рассказал. Но если хотя бы по паре штук на лодку осталось - с этим все равно придется считаться всем.
Одновременно в планах Минобороны приобретение десяти многоцелевых атомных подлодок проекта 885 «Ясень». Головная из них под названием «Северодвинск» встанет в боевой строй в нынешнем году. На ходовые испытания вышла 12 сентября 2011 года. Вторая такая подлодка названа «Казань», заложена в том же Северодвинске в июле 2009 года.
Стоимость этих изменений - миллиарды долларов. С чего вдруг решено идти на такие траты?
Возможно, ответ в недавнем же заявлении адмирала Владимира Высоцкого. Флотоводец сообщил, что с июня 2012 года Российский флот возобновит непрерывное боевое патрулирование Мирового океана стратегическими атомными подводными лодками. «Мы ждали этого события 26 лет», - торжественно сказал главком.
Не замедлил высказаться на ту же тему глава Минобороны РФ Анатолий Сердюков. 9 февраля он сообщил, что летом 2012 года его ведомство намерено принять на вооружение подводные стратегические ракетные крейсеры «Юрий Долгорукий» и «Александр Невский» с межконтинентальными баллистическими ракетами «Булава».
 |
| Атомная подлодка «Дмитрий Донской», модернизированная на северодвинском ПО «Севмашпредприятие», после очередного этапа ходовых испытаний в сопровождении кораблей Беломорской ВМБ и судов 22-го цеха «Севмашпредприятия» |
Невольно напрашивается мысль: ускоренное развитие стратегических ядерных сил подводного базирования - это и есть, по крайней мере, один из «ассиметричных ответов» России на развертывание американской системы ПРО. В эффективности такого ответа сомнений нет. Ведь очевидно стремление российских заокеанских «друзей» максимально приблизить комплексы противоракетной обороны к её границам. Если удастся - у американцев появится возможность сбивать российские баллистические ракеты на наиболее уязвимом - разгонном участке их полета. Но это лишь если речь идет о российских носителях, которые стартуют с суши. Против ракетных подводных крейсеров, находящихся на боевом патрулировании, вся эта ПРО бесполезна. Океан большой. Поди знай, из какой точки нанесут удар российские подводники...
Прокомментировать намеченные изменения в строительстве российского ВМФ «Свободная пресса» попросила председателя Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников, в прошлом командира атомного РПК СН «Екатеринбург» капитана 1 ранга Игоря Курдина:
– Во-первых, надо понимать, что боевое патрулирование подводных крейсеров стратегического назначения – это высшая форма выполнения боевой задачи в мирное время. Подводные лодки выходят на службу полностью подготовленными к ведению боевых действий. У ракетных подводных крейсеров стратегического назначения еще более конкретная задача: находиться в постоянной готовности к нанесению ракетно-ядерного удара. То есть подводные лодки выходят на боевую службу фактически как на войну. При этом их командир даже имеет право в исключительных случаях применять неядерное оружие для самообороны. По причине той угрозы, которую представляют подводные стратегические ракетоносцы, за ними всегда ведется настоящая охота. Перед противолодочниками вероятного противника стоит задача их обнаружения и слежения за ними. При этом противолодочники находятся в состоянии постоянной готовности к немедленному уничтожению лодки противника до того, как она выпустит свои ядерные ракеты. По этим принципам работают подводные флоты всех стран мира. То есть боевая служба РПКСН, это далеко не игрушки.
 |
| Пуск межконтинентальной ракеты "Булава" |
– 25 лет назад только от одной 19-й дивизии Северного флота на боевом патрулировании одновременно находилось не менее пяти подводных крейсеров стратегического назначения. А таких дивизий у нас на Севере было четыре. Я думаю, тогда одних только советских ракетоносных подводных лодок на боевой службе в Мировом океане одновременно находилось порядка 15-18 единиц. В те годы вся система была четко отработана. На боевую службу выходили не только подводные лодки, но и надводные корабли, входившие в две оперативные эскадры на Средиземном море и Индийском океане.
Сейчас система разрушена. Месяцами в океане ни одной российской лодки нет. Если у нас сегодня в строю десять лодок, это не значит, что все десять могут сразу выйти в море: какие-то в плановом ремонте, какие-то отрабатывают учебно-боевые задачи в полигонах. Третьи несут боевое дежурство у пирса.
«СП»: - В возобновлении патрулирования Мирового океана вы видите какой-либо подтекст?
– Это, безусловно, этап возрождения флота. Система патрулирования Мирового океана в нашей стране функционировала на протяжении всей холодной войны. Мы были вынуждены непрерывное патрулирование прекратить – физически не осталось возможностей продолжать непрерывный цикл. А американцы никогда не прекращали этот процесс. То, что теперь боевое патрулирование возобновляется и то, что наш флот теперь будет способен выполнять подобные задачи, это, конечно, хорошо. Россия вынуждена защищать свои интересы в Мировом океане, а это возможно только при наличии сильного флота.
– Мы знаем, что носителями стратегического ядерного оружия – т.н. «ядерная триада» – являются сухопутные межконтинентальные баллистические ракеты (РВСН), атомные подводные крейсера с баллистическими ракетами и ракетоносная авиация. «Тополя», «Ярсы» – их вполне можно обнаружить средствами спутниковой разведки. Местонахождение наших стационарных шахт тем более давно известно США. Стратегическая авиация может столкнуться с системой ПВО противника. А чтобы уничтожить подводную лодку, ее еще надо найти. Поэтому система ПРО наиболее эффективна против наземной ядерной составляющей, но не против ракет, запущенных с подводных лодок. Тем более, те ракеты, которые сейчас стоят у нас на вооружении – «Синева» и ее новейшая модификация «Лайнер», а теперь и «Булава» – имеют повышенную способность по преодолению противоракетной обороны. И самое главное: наши подводные ракетные крейсера, в отличие от американских, могут не только плавать, но и стрелять из приполюсных районов Арктики. Они могут подняться в районе хоть самого полюса, проломив лед всплытием или торпедой, и нанести оттуда ракетно-ядерный удар. Так что, я думаю, действительно, увеличение заказа на стратегические подводные ракетоносцы - это одна из тех мер, которые мы предпринимаем в ответ на возведение ПРО в Европе. То есть мы показали: «Отлично, тогда мы будем строить подводные лодки, и плевать нам на ваше ПРО».
«СП»: - Масштабные планы по строительству многоцелевых подводных лодок и надводных кораблей связаны с задачей прикрытия ракетоносцев?
– Конечно. Для обеспечения прикрытия должны быть и авианосцы, и корветы, и фрегаты, которые в нужный момент смогут защитить лодку, особенно в период ее развертывания. Плавание РПКСН никогда не бывает одиночным. У нас были ошибочные периоды, когда мы считали, что нужно строить только подводные лодки, а надводные корабли имеют второстепенное значение. Но нет – все должно быть в комплексе, все должно быть продумано, и флот должен быть сбалансированным. Его строительство – задача стратегического масштаба.
 |
| подлодка "Юрий Долгорукий" |
– Стратегические ракетоносцы у нас находились и находятся только на Северном и Тихоокеанском флотах. Если бы в последние годы мы их поддерживали в надлежащем состоянии, то вполне можно было бы даже сегодня осуществлять постоянное патрулирование как минимум одной лодкой с Северного флота, и как минимум одной – с Тихоокеанского. Лодки выходят на боевую службу на три месяца и, периодически меняя друг друга, могли бы обеспечивать круглогодичное боевое дежурство в Мировом океане. К сожалению, при нынешнем состоянии дел такой возможности у России нет. Если стратегические лодки простаивают в базе, то нет подготовки экипажей. Они тогда становятся не моряками, а как бы дополнением к РВСН.
«СП»: - Как вы оцениваете объявленные планы увеличения строительства боевых кораблей для ВМФ?
– Довольно скептически. Этими планами уже 20 лет будоражат народ, особенно перед выборами. Но за 20 лет Россия не построила ни одного крупного корабля или подводной лодки. Доделывали лишь то, что оставил на стапелях Советский Союз. Я считаю, что и нынешние программы являются предвыборными. Прежде чем о подобном заявлять, надо сначала собственными силами построить хотя бы одну боевую единицу. И сказать: «Видите, мы можем!». А пока что-то такое заказываем у Франции...
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий