После расширения Евросоюза на восток, когда к объединению присоединились как бывшие члены Советского Союза — Литва, Латвия и Эстония, — так и страны бывшего соцлагеря, Россия получила определенный инструмент влияния на ЕС. Речь идет об этнических русских и русскоязычных общинах, проживающих на территориях стран—членов ЕС. По данным онлайн-издания Euractiv, 1% населения Европейского Союза — около пяти миллионов человек — называют русский родным языком (для сравнения — ирландский, признанный официальным языком Евросоюза в 2007 году, насчитывает 1,6 миллионов носителей). После волны расширения ЕС 2004 года русский язык, наряду с английским, французским, немецким и испанским, вошел в пятерку наиболее распространенных языков в Евросоюзе. В 2011 году Дмитрий Рогозин, будучи представителем Российской Федерации при НАТО, даже предложил созвать в странах ЕС референдум по поводу присвоения русскому статуса рабочего языка Европейского Союза (в Брюсселе, впрочем, предложение господина Рогозина дискуссии не вызвало).
Такая лингвистическая ситуация не могла не быть для России благоприятной для распространения своего влияния в «зоне привилегированных интересов», к которой президент РФ Дмитрий Медведев, как известно, отнес не только постсоветское пространство, но и европейские государства. В соответствии с Государственной политикой по отношению к соотечественникам за рубежом, действующей в Российской Федерации с 1999 года, Россия стремится всячески обеспечить свое присутствие во многих странах мира. Так, в странах ЕС находится 29 представительств российского фонда «Русский мир», заявленная цель которого — «популяризация русского языка и культуры за рубежом». Причем, согласно федеральному закону, соотечественником может считаться как гражданин РФ, проживающий за границей, так и человек, который уже давно получил другое гражданство или стал лицом без гражданства, при условии, что он или его предки родом из СССР или РФ — фактически все население бывшего Союза!
Попытки РФ распространить свою «мягкую силу» в странах—членах Европейского Союза показательны на примерах балтийских государств. По данным социологического опроса Евробарометр, опубликованного в 2006 году, 80% литовцев, 70% латышей и 66% эстонцев свободно владели русским языком. Несмотря на то что в Латвии этнические русские составляют 26,9% населения, а в Эстонии — 25,6%, оба государства отличались жесткими правилами натурализации: без сдачи экзамена на знание государственного языка и истории невозможно получить гражданство, а значит, претендовать на работу в некоторых государственных учреждениях и принимать участие в выборах. Поскольку не все этнические русские владели местными языками на соответствующем уровне, на сегодняшний день 8% жителей Эстонии и около 10% жителей Латвии, в основном русского происхождения, классифицируются как «неграждане». Такая ситуация в течение многих лет обостряла двусторонние отношения с РФ и давала Кремлю повод для усиления своего влияния внутри государств через СМИ, неправительственные организации, культурные, образовательные и спортивные мероприятия, православную церковь, а также непосредственное финансирование политических сил. Впрочем, пока что России не удалось ни помочь русским меньшинствам в странах—членах ЕС интегрироваться в местные общества, ни повысить собственную привлекательность в глазах европейского населения. По данным исследования, проведенного экспертами американского Центра стратегических и международных исследований в Эстонии в 2011 году, 54% русских в стране считают, что действия российского правительства вообще не влияют на их положение. Более того, 26% из них называют своим домом Эстонию, и только 8% — Россию. Российские СМИ и неправительственные организации в Эстонии, в том числе «Русский мир», неоднократно подвергались критике со стороны службы безопасности Эстонии за «манипуляцию информацией и пропаганду», а также продвижение внешнеполитических целей РФ в Эстонии.
Аналогичная ситуация наблюдается и в Латвии. По мнению Виты Терауды, директора латвийского аналитического центра «Провидус», Россия никогда не преследовала цель решить проблему интеграции русскоязычного меньшинства в латвийское общество. При этом отнюдь не все русские латыши были готовы поддержать русский язык на недавнем референдуме. Русское студенческое братство в Латвии подготовило обращение, в котором призывало не позволить провоцировать ненависть среди этнических групп и национальностей Латвии, а также проголосовать против признания русского языка вторым государственным. Такую точку зрения поддерживают некоторые представители культурной элиты Латвии русского происхождения — скульптор Глеб Пантелеев, режиссер Михаил Груздев и журналист Марина Костенецкая.
Попытки России дискредитировать латвийское и эстонское правительства путем многочисленных обращений в Европейский суд по правам человека от имени русских меньшинств также безуспешны. Так, по данным Центра стратегических и международных исследований, 98% жалоб в Европейский суд по правам человека против эстонского государства были признаны неприемлемыми. При этом позиция Брюсселя остается неизменной: страны—члены ЕС имеют полный суверенитет в вопросе предоставления гражданства, а вопросы нарушения фундаментальных прав и свобод граждан должны в первую очередь рассматриваться в национальных судах.
В неформальных беседах европейские дипломаты подтверждают: «мягкая сила» России в Евросоюзе, а следовательно, и потенциал российского влияния на Брюссель и другие европейские столицы, пока что довольно ограничена. Русские эмигранты также не способствуют привлекательности России в глазах европейцев. Иллюстрацией этого служит книга «Лондонград» Марка Холлингсуорта и Стюарта Ленсла, изображающая жизнь российских экспатов в столице Великобритании.
Впрочем, однозначно негативного отношения к стране среди государств-членов также нет. Исследование Европейского совета по международным отношениям демонстрирует, что 10 стран-членов ЕС, среди которых из центрально- и восточноевропейских стран присутствует только Словакия, воспринимают Россию как партнера. Четырнадцать государств, к которым относятся Венгрия, Чехия, Польша, Латвия и Литва, считают, что Россия — это враг, который притворяется другом (в английском оригинале frenemy). Такая ситуация объясняет скепсис балтийских стран по отношению к российским инициативам, в том числе в сфере энергетики. С другой стороны, исследователи отмечают, что Польша уже давно оставила роль «нового воина холодной войны» и вместе с Германией работает над выработкой конструктивных партнерских отношений с Москвой. Однако вряд ли это следствие увеличения российской «мягкой силы» — скорее, изменение менталитета в самих новых членах ЕС.
До тех пор, пока российская политика в странах—членах ЕС будет направлена на разъединение, а не на интеграцию, у Кремля мало шансов получить «мягкие» рычаги влияния на Европейский Союз. В таком случае идеи типа «Новой Восточной Европы», недавно разработанной в МГИМО и охватывающей Украину, Молдову, Беларусь, страны Прибалтики, Польшу, Словакию, Венгрию, Румынию, Болгарию и Россию, останутся шуткой для большинства перечисленных стран, а для Украины, возможно, — очередным интеграционным проектом, из которого нужно будет искать выход.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий