Куда идет сланцевая энергетика?

ЯКОВ ФРАЙМАН,
ГОРНЫЙ ИНЖЕНЕР

В ближайшие два десятилетия после трагедии в Японии вряд ли какая-либо из европейских стран решится продолжать делать ставку на атомную энергетику. В Эстонии этого не могут не понять. Однако какие-то изменения в своей политике по отношению к российской энергетике правительство республики, тем не менее, исключает. Наконец, чтобы включиться в уже давно сформировавшиеся энергетические системы на европейском континенте, проблем предстоит преодолеть не меньше, чем в двух первых вариантах.

Создать же энергетический триумвират трех прибалтийских стран – Эстония-Латвия-Литва при том, что энергетическими ресурсами и мощностями располагает преимущественно Эстония, возможно, но только в протокольных намерениях правительств. Остается сегодня и на перспективу не менее чем до 2030 года своя собственная, десятилетиями испытанная на выживаемость сланцевая энергетика.

К настоящему времени при отсутствии понятной и сбалансированной государственной энергетической программы, когда приоритеты таких программ на перспективу определяются верховной властью страны, в Эстонии полагаются на уникальный автоматизм рыночного саморегулирования. Однако этот известный признак развития рыночных отношений срабатывает в условиях контролируемой государством конкуренции.

Сланцевый ресурс приграничья

В Эстонии же этот непременный инструмент рынка подменен вездесущей монополией. В стране, по сути, выстроились монопольные уделы, которые с успехом формируют и через правительственные департаменты пробивают цены на все без исключения виды энергетической продукции.

Реальное почти двукратное удорожание тепла и электроэнергии за прошедшие четыре года для жителей и фирм Ида-Вирумаа объяснить крайне трудно. Во-первых, почему это происходит для региона с минимальными издержками на транспортные расходы как топлива, так и энергопродукта? Почему регион, получающий по максимуму свои порции загрязнения от сланцевых отраслей, не может рассчитывать на льготные цены сланцевой продукции?

Наконец, почему эти два разительных признака оказываются характерными для промышленного региона Эстонии, где уровень среднемесячной заработной платы никогда не достигает ее среднего значения по республике?

Чтобы понять природу формирования цен на тепло и электроэнергию, подаваемых по централизованным системам, надо хотя бы по упрощенной схеме представить себе методику их расчета. Пытался это сделать сам, а потом с участием инженера-энергетика. Результат – почти нулевой. Сложная математика цен потребляемых тепла, горячей воды и электроэнергии у многих потребителей нивелирует желание узнать, за что все же они платят более 1/3 пенсии или зарплаты.

Теперь попробуйте совместить ощущение социальной обреченности живущего в Ида-Вирумаа с его пониманием поистине гигантских темпов строительства сланцевого химико-энергетического комплекса в районе Эстонской электростанции у города Нарвы, которому предстоит потреблять 18,0 млн. тонн сланца в год. Это, наконец, финансовая утеха для бизнеса или благо для простого человека, даже если он обретет на площадке этого комплекса свое рабочее место?

Масштабным планам на площадке нарвского комплекса угрожает дефицит сланца в пределах 5,0 млн. тонн, если после остановки дорабатывающих свои запасы в 2013 году шахты «Viru» и карьера «Aidu» не будет хотя бы к 2016 году сдана в эксплуатацию шахта «Uus-Kiviõli».

Сегодня, как никогда ранее, развитие сланцевых отраслей на Эстонском месторождении неотложно нуждается в создании такой производственной структуры и собственного аналитического научно-исследовательского института, который гарантировал бы сбалансированное развитие самого месторождения и перспективные требования потребителей сланцевого сырья.

Определение «сбалансированное развитие» – отнюдь не отвлеченное понятие. Конкретно на примерах. Перспективная потребность сланцеперерабатывающих заводов «VKG» в ближайшие три года – 4,0 млн. тонн товарного сланца в год, а строящаяся фирмой шахта «Ojamaa» располагает ресурсом для выдачи на-гора не более 37,0 млн. тонн, т.е. срок ее эксплуатации не превысит 10 лет. И это при том, что поставка сланца со стороны исключена уже начиная с 2013 года.

Земли горного отвода карьера «Põhja-Kiviõli» в результате частных неувязок оказались в собственности другого владельца. Добыча сланца прекращена, сланцеперерабатывающий завод предстоит остановить, а 600 химиков и горняков оказываются безработными.

Наконец, бывший сланцедобывающий комплекс – «Eesti Põlevkivi», оказавшись в структуре «Eesti Energia», остается после 2012 года в составе: шахта «Estonia» и карьер «Narva». Их установленная мощность по максимуму не превысит 13,5 млн. тонн, а потребность сланцехимических заводов и ЭС нарвского комплекса начиная с 2016 года – не ниже 18 млн. тонн.

Заметим, что даже в кризисный после 2000 года период ситуация, подобно описанной, по Эстонскому месторождению не складывалась.

В заключение – вопрос: какой все же видят сланцевую энергетику Эстонии в правительстве и парламенте республики в текущем десятилетии?

Северное побережье

Ещё по данной теме:
Пентус: тему атомной станции надо обсудить без эмоций
Ирина Токарева: нужна ли нам АЭС?
Нужна ли Эстонии атомная станция?
------------------------------------------------------------------------------------------------------