Тема ликвидации русскоязычного образования в Латвии, понимаемая практически всеми как начало разыгрывания «этнической карты» националистическими партиями, дала старт не только избирательным кампаниям в Сейм и Европарламент – она запустила обратный отсчет протестной мобилизации русской общины, кульминацией которого станут выборы с последующим формированием правительства.
Впервые разговоры о том, что для изменений в стране нужно, чтобы 100 тысяч русских просто вышли к Вантовому мосту в Риге и мирно там постояли, появились в социальных сетях в октябре прошлого года в связи с проектом Преамбулы к Сатверсме (об исключительном статусе латышского народа в Латвии). Это было еще до отставки Домбровскиса, до трагедии в Золитуде и до киевского Майдана (стартовавшего как раз в день чрезвычайного происшествия в Риге – 21 ноября).
После украинских событий в Латвии появились первые разговоры на тему «Возможен ли Майдан у нас?» и «Почему у нас Майдан невозможен». После заявления нового правительства об окончательном решении школьного вопроса к 2018 году, разговоры о русском протесте вовсю идут уже не только в социальных сетях, но и на страницах русскоязычной прессы Латвийской республики.
Разумеется, аналогом здесь видится не Майдан, а протесты против школьной реформы десятилетней давности. Тогда планы правительства по переводу всех школ на латышский язык вывели на улицы десятки тысяч человек и дали старт процессу гражданской самоорганизации русской общины.
Нынешний проект школьной реформы сам по себе едва ли станет поводом для таких же масштабных протестов.
Однако он дал старт не только избирательной кампании «латышских» партий, но и аккумуляции протестных настроений русской общины. Кульминацией этого процесса могут стать выборы в Сейм Латвии и последующее формирование коалиции.
Если представители русскоязычного населения вновь будут демонстративно проигнорированы именно потому, что они представляют русскоязычное население, это может стать последней каплей в отношениях национальных меньшинств со сложившимся в Латвии общественно-политическим строем.
Фактически, предыдущей крупной акцией протеста был референдум о втором государственном языке. Спровоцирован он был, во многом, отказом включать в правящую коалицию победивший на выборах «Центр согласия». Благодаря этому так называемые «профессиональные русские», пытающиеся сделать публичную карьеру борьбой за русский язык и культуру в Латвии, сумели не только добиться проведения референдума, но и обеспечить на него максимальную явку «нетитульных» избирателей.
Вполне успешные, хорошо зарабатывающие, идеально владеющие латышским и, зачастую, не интересующиеся политикой люди шли и голосовали за русский как второй государственный язык.
Потому что достало!
Вот и сейчас разговоры «вот вышло бы 100 тысяч к Вантовому мосту» ведут уже не маргиналы и профессиональные революционеры (эти в любой момент своей жизни готовы бежать на баррикады).
Подобные мысли уже проскальзывают у вполне умеренных, склонных к диалогу и поиску компромисса граждан Латвии, часто из смешанных русско-латышских семей, получивших гражданство «автоматом».
Русские в Латвии вообще крайне умеренны и склонны к компромиссу с латвийскими властями. Недаром безусловный лидер их электоральных предпочтений – это уже одним своим названием говорящий о примирении и готовности к диалогу «Центр согласия». Более жестких ЗаПЧЕЛ и «ЗаРЯ» в борьбе за русскоязычного избирателя победила партия, решительно отказывающаяся называть себя «партией русских», предпочитающая «прагматическую повестку»: борьбу с безработицей, ремонт инфраструктуры, повышение социальных выплат, уничтожение бюрократических преград для ведения бизнеса.
Действительно, Центр и, действительно, Согласия
Несмотря на все это, по отношению к «ЦС» упорно проводится политика «красных линий»: правящие партии много лет дают понять, что этой партии в коалиции и правительстве не будет никогда, потому что это, якобы, подорвет самые основы латвийской государственности. ЦС – это изгои, ЦС – это «рука Москвы», за ЦС, в конце-то концов, голосуют русские – о чем тут вообще разговаривать?
Складывается парадоксальная ситуация: изгоями и вечными оппозиционерами в Латвии делают представителей русскоязычной общины, которая в социальном и экономическом плане отнюдь не маргинал, и не изгой. Русскоязычные в Латвии доказали свою конкурентоспособность: они стали лидерами в частном секторе (в малом и среднем бизнесе), сохранили большинство в Риге и других крупных городах, выучили латышский на уровне родного, не утратив в то же время своей русской идентичности.
Более того, в последние годы идет нарастание политического влияния русскоязычных: русский мэр Риги, самая крупная фракция у «Центра согласия» в Сейме, референдум о втором государственном языке, проведения которого смогли добиться выразители интересов русской общины.
Последние муниципальные выборы показали, что «этническая карта» на выборах может быть бита «прагматической»: общая повестка и решение реальных проблем вместо разговоров об «оккупации» способны привлекать и латышей…
Правящие партии на все эти тревожные для них сигналы (а также на обвинения в коллапсе экономики, безработице, эмиграции, коррупции и в прочих дымящихся развалинах «истории успеха» правительства Домбровскиса) отвечали обращением к пресловутой «этнической карте».
Отвечали разговорами о ценностях, о спасении «латышскости», об «оккупации», об угрозах «мягкой силы». Отвечали программами интеграции латвийского общества авторства Сармите Элерте и пр. Теперь все сходятся в том, что проект ликвидации русских школ к 2018 году – это начало избирательной кампании правящих партий.
Если не всех, то Национального объединения уж точно. Раз кроме разговора об «оккупантах» и спасении «латышскости» этим партиям своему избирателю предъявить нечего, то такие разговоры будут вестись всю избирательную кампанию, причем по нарастающей. Будут предлагать снести памятник в Пардаугаве, будут требовать депортировать неграждан.
Апофеозом этого действа станет отказ очередного издания Партии реформ (Репше, Регионального Альянса, кого угодно) от коалиции с «Центром согласия», вопреки тому, что они обещали перед выборами своему умеренному избирателю.
Тогда социальный взрыв и станет наиболее вероятен
К нему приведет то же, что привело сотни тысяч украинцев на киевский Майдан: убеждение власти, что чувствами больших социальных групп населения можно запросто манипулировать в своих политических играх – они, мол, все равно будут покорны, как ягнята, и никогда не посмеют открыто возмутиться.
Последней каплей, после которой терпеть режим Януковича и его Семьи оппозиционно настроенным украинцам стало невозможно, стал кровавый разгон мирного и неполитического Евромайдана в ночь на 30 ноября. Для оппозиционно настроенных латвийцев последней каплей может стать раскрытие закулисных коррупционных договоренностей политических партий, предопределивших состав новых коалиции и правительства.
Особенно, если произойдет это аккурат к годовщине трагедии в Золитуде: получается, голосование на выборах ничего не значит, все как было в Латвии, так и останется еще на четыре года. Осознание этого горького факта может вывести на улицы именно латвийцев: не только русскоязычных, но и наиболее социально успешную, столичную часть латышей.
Потому что последним, в принципе, тоже понятно, что разговорами об «оккупантах» и «латышской Латвии» прикрывается неэффективность аппарата управления, коррупция, замалчивание реальных проблем.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий