- Г-н Хеннингсен, регион Балтийского моря иногда в научной литературе квалифицируют как только еще формирующийся, недостаточно единый. Как Вы считаете, можем ли мы сейчас говорить о сформировавшемся регионе балтийского моря?
- Скорее нет, чем да. Я сам постоянно сталкиваюсь с трудностью в определении того, что собственно делает регион единым. Если оценивать регион субстанционально, то в РБМ нет единого языка, этнический состав неоднороден, различные религии, политические и экономические системы. Что же сравнительно одинаково, так это географическое происхождение – ледниковый период, и к этому все восходит. Есть несколько исторических дат, как, например, время Ганзы, которое послужило своего рода долговременным унифицирующим фактором в эстетическом и экономическом плане. Если мы приезжаем в Ригу или Росток, Стокгольм, в датские города или Любек, то мы видим североевропейскую архитектуру красного кирпича – это то, что объединяет. И все же главным объединяющим фактором, благодаря которому и можно говорить о единстве и сформированности какого-либо региона, его уникальности – это общность интересов. Например, это может быть мир, экономическое развитие, социальное развитие, политическое развитие. Такой общности интересов на Балтике нет. Поэтому с чисто научной точки зрения объединять страны, имеющие выход к Балтийскому морю, под общим названием регион Балтийского моря не совсем корректно.
- Что же мешает объединению стран Балтийского моря в единый регион?
- Здесь я повторю то, что уже сказал ранее: различные интересы.
И, может быть, отсутствие достаточного политического внимания. В современном обществе массовой информации существует одна большая проблема: «Only bad news are good news».
Мирный регион, в котором нет вооруженных конфликтов и общественно-политических катаклизмов, в котором ничего не происходит, не привлекает к себе внимания. Мы занимаемся Афганистаном, Ближним Востоком, Африкой, Балканами – то есть теми регионами, где неспокойно. Но здесь, на севере, кооперация функционирует довольно хорошо, по крайней мере, в сравнении с кризисными регионами. Поэтому трудно привлечь внимание к региону и его дальнейшему развитию. У нас хорошо функционирующий регион, который и дальше можно улучшать. Но политика нацеливается на большие поля, на шпионские скандалы, на гражданские войны и революции в других регионах вместо того, чтобы заниматься собой и своими соседями, углублением экономических, политических, культурных отношений с ними дальше.
- Как вы считаете, Россия принадлежит к этому региону?
- Да, конечно, Россия принадлежит к этому региону. Так же как Германия и Польша. Но эти страны очень большие и имеют много территорий, которые к РБМ имеют мало отношения или же вообще почти ничего не имеют с ним общего. Поэтому многое вертится вокруг вопроса о том, как далеко на юг или на восток можно рассматривать региональную принадлежность. В России это, конечно, Ленинградская и Калининградская области, а также, возможно, Псковская и Новгородская. Однако я не стал бы искусственно расширять рамки региона. В него следует включать только те территории, которые действительно имеют к нему непосредственное отношение: историческое, культурное, экономическое и т.д. Швеция, к примеру, включает в свою региональную политику в отношении РБМ также Украину и Беларусь. Я бы не стал этого делать: эти страны к региону балтийского моря не относятся.
- В конце января в Европарламенте состоялась встреча Посткома Парламентской конференции стран Балтийского моря. Вице-спикер эстонского парламента и президент Балтийской Ассамблеи Лайне Рандъярв тогда заявил, что «Претворение в жизнь стратегии для региона Балтийского моря будет успешнее, если мы привлечем к этому все страны данного региона, в том числе и Россию». Согласны ли Вы с данным тезисом? В чем вообще важность России для РБМ?
- Россия имеет центральное значение для региона и для политики стран РБМ, это с одной стороны.
Но, с другой стороны, интеграция России в общерегиональное сотрудничество могло бы быть больше и должно быть больше.
Здесь, на Западе, у нас сложилось впечатление, что Россия отдает предпочтение развитию отношений на билатеральном уровне, а не на мультилатеральном. Мне кажется, Россия должна больше, чем это было до сих пор, вести диалог одновременно со всеми, если речь идет о какой-то проблеме, затрагивающей несколько стран или весь регион в целом. Это касается и вопросов поставок газа и электроэнергии, т.е. энергетической политики в целом.
- При этом, пожалуй, не все представители региона так оптимистично смотрят на перспективы сотрудничества с Россией. Так, например, после последней встречи с президентом США Бараком Обамой летом 2013 г. президент Литвы Грибаускайте откровенно заявила, что страны РБМ являются «в определенном смысле буфером против России». Как Вы оцениваете данную позицию?
- Этот образ мыслей корнями уходит во времена Холодной войны, а может быть, еще дальше – ко времени Первой мировой войны.
Я считаю его неправильным. Я неоднократно говорил своим прибалтийским друзьям: «Будьте осторожны с русофобией!». Она действительно имеет место.
Среди маленьких стран часто бытует представление, что большие страны хотят им зла. В качестве примера могу привести Данию и Германию: во времена моего детства, а вырос я в Шлезвиг-Гольштейне, т.е. на границе с Данией, датчане испытывали определенное недоверие по отношению к Германии. Сейчас эти страхи и опасения удалось преодолеть, они практически исчезли. И в случае со странами Балтии страхи – это то, над чем необходимо работать, с чем нужно бороться.
Но это очень длительный исторический процесс, по крайней мере, пока открыт вопрос границ между Россией и странами Балтии, это осложняет разумные отношения между ними. В то же время Россия со своей стороны до сих пор испытывает «фантомную боль» от уже не существующего СССР. И над этим тоже нужно работать.
Россия не зависит от стран Балтии ни экономически, ни политически. Может быть только за исключением вопроса с Калининградом. И я думаю, Россия могла бы с большим вниманием относиться к балтийским республикам. Когда я разговариваю со своими прибалтийскими друзьями, то главная высказываемая ими по отношению к России претензия: Россия не должна играть роль великой державы по отношению к маленьким странам и пытаться вести диалог на одном уровне с ними, т.е. говорить, договариваться, ликвидировать угрожающий фон. И это ни в коем случае не будет умалением России. Россия слишком большая, чтобы ее можно было бы обидеть.
- Как Вы думаете, есть ли какая-то выгода странам РБМ от «буферного характера» своего существования?
- «Буферное мышление» утверждает, что от России исходит большая опасность и что нужно иметь буфер из маленьких стран между собой и Россией. Это мышление устарело, и с ним необходимо распрощаться.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий