Добыча сланца становится все дороже

Вельо Александров

Председатель правления «Eesti Energia Kaevandused» Вельо Александров подтверждает, что, запрашивая для сланца повышение цены на 26 процентов, предприятие нисколько не блефует, а именно на столько увеличились за последние годы расходы на добычу, сообщает pohjarannik.

- Что случилось, что вы хотите такое резкое 26-процентное повышение цены на сланец? С нынешней ценой начинают заканчиваться деньги?
 
- Поскольку в последнее время наши расходы были огромными, то можно сказать и так. В 2012 году мы прогнозируем уменьшение объема производства, поскольку производительная мощность нашего основного покупателя – Нарвских электростанций, насколько нам известно, показывает уменьшение потребления сланца. Если годовое производство сланца было у нас в прошлом году 17 миллионов тонн, то в следующем оно будет 15 миллионов тонн.

- Все же ходатайство о таком повышении стало неожиданным. «Eesti Energia Kaevandused» в последнее время отличалось особенно хорошими экономическими показателями, зарабатывая сотни миллионов крон прибыли. Как ситуация могла так быстро измениться?

- Это еще раз говорит о том, как много в нашем деле зависит от объемов производства. Если бы продолжали производить 17 миллионов тонн в год, то еще можно было подумать о сохранении прежней цены и в той ситуации, когда расходы взлетают подобно ракете. Выплата на окружающую среду, топливо, металл, резиновые товары – все цены взлетают в воздух. Также есть еще и реальное давление в области повышения зарплат.

Чтобы добыча сланца сохранилась как бизнес, мы должны повышать цены. Для Ида-Вирумаа важно, чтобы сохранялись рабочие места и покупательная способность работников.

- В 2013 году после открытия энергорынка вы не должны будете согласовывать цены в Департаменте конкуренции. Какова же тогда будет на основе вашего анализа цена сланца?

- Это интересный вопрос. Цена будет формироваться по принципам свободного рынка. За этим стоят два разных рынка – рынок электричества и рынок масла. Насчет электричества сказать сейчас сложно, сколько там игроков на рынке и какова часть их рынка.

- Если обычно говорят, что шахтерам хватит работы на десятилетия, то в связи с открытием энергорынка появляется столько неизвестных факторов, что точно вы это утверждать уже не возьметесь?

- Я бы не стал пугать этим людей и выдвигать какие-либо лозунги ни за, ни против этого, потому что ситуация может очень быстро поменяться.

Если профсоюз все время просит повышения зарплат, то я говорил их лидерам, чем все это может закончиться, если не поднять цену на сланец.

- Для Департамента конкуренции это не аргумент, что шахтер хочет получать за свою работу большую зарплату?

- Абсолютно нет. Он смотрит ситуацию на рынке и дает понять, что если мы хотим повысить своим работникам зарплату, то должны сделать это за счет своей коммерческой прибыли.

- Коммерческая прибыль у вас действительно большая – за 9 месяцев прошлого года вы заработали 190 миллионов крон.

- Все относительно, в прошлом году она была такой, а в следующем году с такой ценой мы можем оказаться в убытке. Расходы на рабочую силу всегда надо сравнивать с ситуацией на рынке, а не с интуицией и даже не с положением в других предприятиях концерна. Зарплаты шахтеров следует сравнивать с зарплатами шахтеров, энергетиков – с энергетиками.

Требовать можно, конечно, и принципиально. Но надо смотреть, чтобы это не стало такой победой, когда целый год получают высокую зарплату, а будущее – под большим вопросом.

- Министр экономики Юхан Партс назвал ходатайство «Eesti Energia» о повышении цены игрой на нервах своих клиентов, что может непосредственно перед открытием рынка дать козыри в руки конкурентам. Что вы об этом думаете?

- Я бы не хотел комментировать мнение министра. Вопрос в том, покроем ли мы расходы в интересах продолжения бизнеса или же любой ценой будем избегать неприятных для клиентов решений.

- Если вы предвидите снижение объемов производства, то логично спросить, как это отразится на количестве рабочих мест?

- Я не хотел бы сейчас называть какие-то цифры. Здесь может быть множество вариантов. Возможно, количество мест не изменится, но может уменьшиться реальная зарплата – если меньше производится, то и зарплата ниже.

- Вы запрашиваете 26-процентное повышение цены по принципу «чем больше спросишь, тем больше получишь»?

- Я считаю, что в этом вопросе мы нисколько не обманываем. У нас же есть предписанные собственником требования производительности. Если мы посмотрим на действительный рост различных расходов, то почти во всех областях он был свыше 20 процентов по сравнению с 2009 годом, когда начала действовать нынешняя цена. Если мы закупаем, к примеру, металл, то от поставки к поставке цены все увеличиваются. Резиновые конвейерные ленты подорожали, например, более чем на 40 процентов.

- Что будет, если ваше ценовое ходатайство не удовлетворят в желаемом объеме?

- Есть сценарий, что наше ходатайство вообще не удовлетворят. Тогда в 2012 году у нас будет убытков больше, чем нераспределенной прибыли. Собственник должен будет вложить в предприятие деньги. Но сейчас это – гадание на кофейной гуще.

- Если получите запрашиваемую цену, то сколько в ней предусмотрено прибыли?

- Необходимость инвестиций и объемы у нас сверхвысоки и еще больше растут – создание объединенного склада, шахта «Uus-Kiviõli» и прочее.

- Вы же могли бы инвестировать за счет своей прибыли, но собственник ее забрал?

- Собственник это действительно сделал, деньги на инвестиции мы должны одалживать на рынке.

- А вам не кажется странной ситуация, когда вы зарабатываете приличную прибыль, которую государство как собственник прибирает к рукам, теперь для покрытия расходов на инвестиции вы запрашиваете большую цену, которую в итоге должны будут оплатить потребители?

- Я некомпетентен отвечать на этот вопрос

--------------------------------------------------------------------------------------------------------