Геннадий Афанасьев: Грустный комик Бастер

воскресенье, 17 апреля 2011 г.

Грустный комик Бастер

Имя великого актёра Бастера Китона обросло легендами еще при его жизни. Скажите только «человек, который никогда не смеется» или «непревзойденный мастер трюка» — и сразу понятно, о ком идет речь."Визитной карточкой" Китона на экране стало бесстрастное лицо, сохранявшее каменное выражение в любой ситуации. . «Никто ни до, ни после этого актера не смог сделать того, что сделал он. Во-первых, «обогнать» Чарли Чаплина по популярности. Во-вторых, придумать огромное количество кинотрюков. В-третьих, продержаться всю творческую жизнь, соблюдая одно жесточайшее условие – ни разу не улыбаться.

Судьба мастера трюковой комедии определилась еще в младенчестве, когда партнер его отца — знаменитый американский иллюзионист Гарри Гудини, увидев, как 6-летний Джозеф Китон скатился с лестницы, не получив ни царапины, воскликнул: «My! What a buster!» («О боже! Ну и падение!»). Так актер приобрел свой звучный псевдоним. Маленький Бастер постоянно попадал в рискованные для жизни ситуации, и каждый раз выходил сухим из воды. Неудивительно, что большинство сложнопостановочных трюков в своих фильмах Китон выполнял сам. Бастер стал выступать вместе с родителями, путешествуя вместе с их театром по тем городам, где Китонов не могли привлечь к суду за использование детского труда. Зал просто застывал, когда за спиной Китона-старшего на сцене появлялся его трехлетний двойник, в таком же парике и в такой же одежде, мастерски копировавший все жесты отца.

Правда, защитники прав детей неоднократно обращались к властям с требованием запретить шоу Китонов. Как вспоминал Бастер, Сара Бернар однажды закричала: «Да что же вы вытворяете с бедным мальчиком!», увидев, как его швыряют из угла в угол сцены. Причем кидали ребенка собственные родители, которые изображали семейную ссору и начинали бросаться друг в друга сначала разными предметами, а после и своим сыном Бастером. Каждый раз, когда мальчик с громким шумом падал на сцену, он вставал, отряхивался и невозмутимо извинялся перед зрителями: «Простите, я упал!» Чтобы обмануть полицейских, приходивших с проверками, родители выдавали Бастера за карлика. Порой отвертеться не удавалось. «Иногда нас арестовывали несколько раз подряд, то есть моего старика брали под арест, – вспоминал Китон. – Однажды меня вызвали к мэру Нью-Йорка, где врачи осмотрели меня на предмет возможных переломов и ушибов. Ничего не обнаружив, они дали мне разрешение на работу».

Джо Китон с гордостью писал своему другу Гудини, что «даже уборщицы в театре бросают свою работу, когда выступает Бастер». За семнадцать лет работы в шоу Китонов Бастер стал звездой американского водевиля. Театр не только принес ему первую славу и первые приличные гонорары, но и научил пению, танцу, игре на фортепиано и укулеле – миниатюрной четырехструнной гитаре. Под руководством Гарри Гудини он освоил карточные фокусы, а знаменитый степист Билл «Бодженглс» Робинсон научил его искусству чечетки.

Будучи уже хорошо известным эстрадно-цирковым артистом, Китон решил попробовать свои силы в новом виде искусства – кино, на студии своего дяди Р.Арбэкля. Бастер Китон променял солидный заработок артиста водевиля – 250 долларов в неделю – на работу за 40 долларов в месяц в кинематографе. Кроме того, Китон изменил принципам семьи, которая кино не признавала. Его родители считали, что эта новомодная штучка только отвлекает зрителей от театра. Поначалу и сам Бастер крайне настороженно отнесся к предложению Роско «Толстяка» Арбакля подыграть ему в небольшом эпизоде. Но на съемочной площадке Китон расслабился и начал делать то, что у него лучше всего получалось: импровизировать, используя первый попавшийся под руку реквизит. Съемочная группа валялась от смеха. А Китона чрезвычайно заинтересовала кинокамера. Прирожденный механик, он решил разобраться в ее устройстве и попросил Арбакля дать ему камеру на денек домой. Там он разобрал аппарат до последнего винтика, внимательно изучил его устройство и снова собрал. На следующий день он пришел к Арбаклю и заявил, что хочет с ним работать.

После съемок трех фильмов Китон стал помощником режиссера, а через какое-то время – сценаристом. Через несколько месяцев он уже пользовался не меньшей популярностью, чем сам Арбакль. А отслужив в армии, Китон вернулся в кинобизнес и принялся за работу уже на правах режиссера. Ему предоставили возможность снимать на бывшей студии Чарли Чаплина. К 1920 году Бастера Китона, «комика без улыбки», уже знал весь мир. Это был самый стремительный взлет карьеры, известный кинематографу. Впрочем, тогда, в 20-е годы, ни о каком крахе не могло быть и речи. Карьера Китона была на взлете. Хотя ему еще долго не удавалось обойти Чаплина или Гарольда Ллойда, но с первых же фильмов Бастера полюбили. За восемь лет он снял 19 короткометражек и 12 полнометражных картин, все они вошли в историю мирового кино. Критики сходятся во мнении, что даже худшие из фильмов Бастера не уступают лучшим творениям его более популярных коллег. Хотя бы потому, что никто, кроме Китона, не уделял такого внимания возможностям камеры, комбинированной съемки и прочих кинопремудростей.

Бастер вывел комедию за рамки грубого фарса. Пока его современники снимали на пленку людей, показывающих смешные вещи, Китон создавал фильмы, где были не только невероятные акробатические трюки, но и тонкая ирония, едкая сатира, а порой и черный юмор. Он сам придумывал сценарий, сам выставлял кадр, выступал с другими актерами. «Вы можете написать сценарий на открытке, – говорил он журналистам. – А мы сделаем все остальное». Китон сам выполнял почти все трюки (что, впрочем, неудивительно, учитывая его прошлую сценическую карьеру). Конечно, бывали и несчастные случаи, но Китон как будто не чувствовал боли. На съемках фильма «Электрический дом» (1921) он сломал ногу, защемив ее в ленте эскалатора. Этот момент запечатлен на пленке. Доктора прописали Бастеру полный покой, а он тем временем снял «Балаган», где исполнил танцевальный номер. На съемках «Нашего гостеприимства» (1923) он чуть не утонул в реке, когда оборвался страховочный трос. Его операторы были приучены снимать до последнего, так что и эти трагические кадры дошли до нас. На съемках «Пароходного Билла» (1927) Китон сломал нос, а в «Шерлоке-младшем» – шею.

К 1928 году Бастер Китон снял тридцать один фильм и стал одним из самых популярных комиков мира. Он и представить не мог, что всего через пять лет от его карьеры останутся только щепки. Для этого понадобился только один шаг, одно неверное решение, один контракт со студией Metro-Goldwyn-Mayer. Он рассчитывал, что союз с гигантом киноиндустрии принесет ему большие деньги и даст новые возможности, а в итоге оказался поглощенным системой. Много раз потом Китон вспоминал слова Чарли Чаплина и Гарольда Ллойда, которые всячески уговаривали его сохранить независимость. Но что сделано, то сделано.

На студии MGM Китону объяснили, что он, снявший три десятка популярных картин, ничего не понимает в кинематографе. А вот продюсеры знали и начали наперебой советовать ему, как же ему снимать. «Я пытался с ними спорить, – рассказывал потом Китон, – но быстро сдался. Они говорили: «Это смешно!» Я говорил: «Это дрянь!» Но мы все равно снимали».

Только в первой картине совместного производства – «Операторе» – Китон остался самим собой. Качество последующих его фильмов резко упало. Продюсеры никак не могли понять, в чем же дело. Они давали еще больше советов, нанимали сценаристов, ставили Китону в кадр партнеров, не понимая, что единственный способ добиться от него качественного результата – это оставить его в покое. Но как можно было допустить, чтобы один человек сохранял в своих руках контроль над продуктом! Даже трюки Бастеру выполнять запретили, чтобы не пугать страховые компании. «Я понимал, что мы снимаем плохой фильм в первый же съемочный день. Но что я мог сделать… – рассказывал потом Бастер. – И я поступил так, как делали многие. Я начал пить».

К началу 30-х годов великий Бастер Китон объявил себя банкротом и продал дом. Его уволили со студии, объяснив это ненадежностью. Теперь за сдельную оплату он придумывал шутки для других актеров. Его бросила жена, а несчастливый брак с новой супругой стал поводом для десятков скандальных публикаций. За нескольких лет умерли все его ближайшие друзья, самой трагической была кончина Роско Арбакля. Тихого, деликатного Роско обвинили в изнасиловании и убийстве молодой актрисы Вирджинии Раппе, умершей на вечеринке у Роско. После трех судебных процессов, вокруг которых бульварная пресса раздула неимоверный скандал, Арбакль был оправдан. Однако его репутация была безнадежно уничтожена. Вскоре Арбакль скончался от сердечного приступа.

Все это Бастер прокручивал в голове, сидя в одноместной палате психбольницы, куда его доставили весной 1934 года для принудительного лечения от алкоголизма. Ему было тридцать девять лет. За последние два года он стал законченным алкоголиком, который после двух-трех рюмок терял адекватность, порой начинал бредить.

Дюжие санитары натянули на него смирительную рубашку и оставили в одиночной палате-камере. Его настоящее было ужасно. Он лишился светлого прошлого, а будущее…О каком будущем могла идти речь? И тут пришло просветление. Он вдруг осознал преимущества своего безработного положения: наконец он сбросил гнет студии, теперь оставалось только освободиться от больничного заключения. И тут Бастер вспомнил об уроках своего крестного Гарри Гудини. Он проделал один небольшой фокус – и снял с себя смирительную рубашку, выбрался из камеры, а затем покинул пределы лечебницы, приняв решение самостоятельно бороться со своей страстью. Вернувшись домой, он заперся в комнате, вцепился в стул руками, чтобы унять дрожь, и не выходил несколько дней, пока не почувствовал некоторую уверенность в себе. Китону удалось невероятное. Он нашел в себе душевые силы, чтобы выбраться из этой черной пропасти и взять под контроль жизнь и карьеру. Даже в преклонном возрасте Бастер Китон мог спокойно позволить себе выпить рюмку-другую.

В 1950 он сыграл самого себя в знаменитом фильме Билли Уайльдера «Бульвар Сансет» о забытых звездах кино. А в 1952 появился в фильме Чарльза Чаплина «Огни рампы». Но американцы не забыли смешного человека с грустными глазами. В 1960 году Бастер Китон был награжден почетным «Оскаром» за заслуги в киноискусстве. Спустя 6 лет великого комика не стало. А его щуплый герой, ловко переворачивающий верх дном все законы логики, по-прежнему смешит зрителей, открывающих для себя поразительный век немого кино.

Три эпохи / Three Ages / 1923, YouTube

Фильм "Три эпохи" 1923 года - это пародия на эпохальный фильм Дэвида Гриффита "Нетерпение". Повторяя сюжетное движение и монтажный принцип, примененный классиком мирового кино, Бастер Китон построил свой не менее интересный эпос. У Гриффита - нравоучительный призыв к терпимости: людей к людям, религий к религиям, государств к государствам и так далее. У Китона - юмористический, но не менее серьезный ответ: человек не может проявлять терпимость в таком чувстве, как любовь, он всегда боролся, борется и будет бороться за свое счастье, где и когда бы это ни было.

Кинооператор / The Cameraman / 1928, YouTube

Бастер, мелкий уличный фотограф, становится оператором-документалистом, пытаясь добиться любви Салли, и после множества приключений превращается в профессионала. По-настоящему смешная комедия, которая хоть и строится в основном на нелепости главного героя, но все равно, невольно вызывает улыбку на лице. И в какие бы переделки Бастер не попадал — трагические, комичные, опасные — зритель за него всегда будет болеть, потому что его нелепость и нерешительность делают его настолько реальным, настолько близким зрителю, что не сопереживать его герою просто невозможно. А его находчивостью и острым умом просто невозможно не восхищаться.