- Вы удивились, получив место министра окружающей среды?
- Это был мой личный выбор, без моего согласия меня не смогли бы утвердить на этой должности. Большим сюрпризом это все же не было.
- Но полгода назад вы вряд ли об этом думали…
- Конечно, полгода назад я об этом не думала, так как выборы еще только предстояли. Будет ли у политика возможность стать министром, зависит в первую очередь от результатов выборов.
- На ваш взгляд, министр должен быть специалистом в своей отрасли или просто хорошим управленцем?
- Министр должен быть очень хорошим руководителем своей команды, но в своих решениях опираться и на мнение специалистов в данной области. Он должен уметь смело спрашивать, слушать, принимать во внимание мнения специалистов и на основе всего этого принимать решения…
- Не только советники, в каждом отделе есть специалисты, есть заместители канцлеров… Но в данном случае я говорю не только о тех, кто работает в министерстве. Область окружающей среды – это и различные объединения, общества, вне министерства. И при вступлении в должность я сказала, что хожу встречаться и прислушиваться к мнениям подобных обществ извне министерства.
- Сколько человек у вас в подчинении?
- Зависит от самого понятия «подчинение». Если говорить о министерстве, то сотни.
- Скольких из них вы знаете в лицо и по имени?
- Пока что я не осмелюсь сказать, что знаю, например, 90%, но я общаюсь с ними каждый день, поэтому постепенно буду со всеми знакомиться, чтобы знать как в лицо, так и по имени.
Отдыхать на природе стали культурнее
- Одним из пунктов коалиционного соглашения значится такой: «Чистая вода всем жителям страны». Проблема питьевой воды для нас, наверное, все-таки не самая серьезная?
- Сейчас уже нет, а вот до недавнего времени была таковой. Еще лет пять назад даже в крупных населенных пунктах бывали случаи, когда из-под крана вместо воды шла жидкость с неприятным запахом.
- А где на данный момент в Эстонии хуже всего обстоит с этим дело?
- Например, в Ида-Вирумаа. Инвестиции в этот регион и сами проекты находятся еще в незавершенной стадии. Конечно, есть единичные примеры тех мест в Эстонии, где дела с очисткой сточных вод могли бы обстоять лучше, но в любом случае нынешнее положение куда лучше, чем лет 10 назад.
- В правительственной программе также говорится, что государственный лес должен стать общедоступным местом отдыха. Мне кажется, тут есть некоторое противоречие с тем, что отдыхать на природе многие не умеют, и в итоге леса страдают.
- Я бы сказала, что поведение людей меняется в лучшую сторону. Сейчас даже нет необходимости в инспекторе, который бы контролировал действия отдыхающих. Если кто-то посторонний сделает замечание некорректно ведущим себя на природе людям, то к этому замечанию прислушиваются.
- (смеется) Со мной такого, к счастью, не случалось. Хотя я всегда могу призвать к порядку, если вижу, что кто-то ведет себя на природе недостойным образом.
- Насколько наши люди образованы и осведомлены в сфере окружающей среды? Довольны ли вы тем, как преподают природоведение в школах? Или это все же не главный предмет?
- Очень многое зависит от самих учителей. В части преподавания природоведения наши учителя очень хорошие. Ищут какие-то дополнительные материалы, чтобы сделать этот предмет интересней и привлекательней для учащихся. Природоведение – это такой предмет, который нельзя учить только по учебнику, надо устраивать практические занятия на природе, экскурсии. И именно эта практическая часть очень хорошо проводится в школах. Что касается образованности в сфере окружающей среды, то этому, наверное, нельзя научиться, изучая лишь природоведение. Эту науку надо постигать параллельно с другими, например, с физикой, химией, надо учиться тому, как явления взаимодействуют между собой в природе в целом.
Продажа квот до суда доведет
- Борцы с глобальным потеплением осуждают Эстонию за продажу квот на выброс углекислого газа, так как это способствует накоплению парниковых газов в мире. В чем здесь проблема и как ее можно решить?
- Во-первых, тема квот связана с межгосударственным соглашением с целью уменьшить загрязнение окружающей среды и мотивировать предприятия инвестировать в технологии, благодаря которым в воздух будет выбрасываться меньше углекислого газа. Это смысл политики по отношению к углекислому газу.
Имеется две системы торговли квотами. Первая касается всех государств, которые присоединились к так называемому Киотскому протоколу. Там есть условие: деньги, полученные от торговли квотами, следует направлять в инвестиции по уменьшению загрязнения. Эстонию, кстати, похвалили за приобретение на вырученные деньги новых трамваев для таллиннской трамвайной линии №4.
Вторая система создана внутри Евросоюза. Ее суть в том, что задачами по уменьшению загрязнения занимается не государство, а сами предприятия. Европейская комиссия дает им право в определенных количествах выбрасывать углекислый газ в воздух в период 2008-2012 гг. Изначальная идея была такова, что члены ЕС предоставляют Еврокомиссии свои программы по распределению квот. Комиссия анализирует, решает, насколько обоснованы количества, которые государство отдает тому или иному предприятию, и тогда уже одобряет или отклоняет программу.
В первой программе Эстония запрашивала 24 млн. тонн, то есть мы хотели дать своим предприятиям право на выброс углекислого газа в воздух в размере 24 млн. тонн. Еврокомиссия посчитала, что такое количество не обосновано. Например, у предприятия есть право на выброс 5 млн. тонн, а реально оно выбрасывает только 2 млн. Значит, оставшиеся 3 млн. тонн можно кому-то выгодно перепродать.
- Когда Еврокомиссия отклонила ходатайство о 24 млн. тонн, Эстония подала в суд и выиграла это дело. Потом мы подали новую заявку, в которой числилось около 14,3 млн. тонн углекислого газа. Но и ее Еврокомиссия отклонила. На этот раз причиной отказа было то, что у Эстонии нет права на получение бесплатных квот на количество углекислого газа, которое связано с экспортом электричества. Но мы считаем, что есть. Еврокомиссия говорит, что бесплатные квоты на экспорт электричества уже были выделены Латвии и Литве, и если дать еще и Эстонии, то получится выделение в двойном объеме. Это суть последнего серьезного спора с Еврокомиссией.
Правительство обсудило, есть ли теоретическая возможность обратиться в суд. Но есть вероятность, что дело продлится дольше полутора лет, и мы не успеем подать программу распределения квот до конца 2012 года. Предыдущее судебное дело длилось два с половиной года. И в то же самое время те предприятия, кого это дело затрагивает, находятся в подвешенном состоянии, так как нет ясности, в каком же объеме можно выбрасывать углекислый газ воздух, в каком размере следует делать инвестиции. Так что на данный момент мы ищем компромисс, чтобы запрашиваемое нами количество квот все-таки было одобрено.
- То есть, по сути, это и социальная проблема? Скольких предприятий это касается?
- Различных производителей электричества и станций насчитывается около 40. Среди них есть те, чей объем экспортируемого электричества больше, и те – чей меньше.
«Не хочу быть министром только потому, что я женщина»
- Вы – единственная женщина в нынешнем составе правительства. По-моему, это катастрофически мало. Почему в Эстонии настолько маскулинная политика? Или правительство в этом отношении не показатель?
- Я бы не имела ничего против большего количества коллег женского пола. Но дело в том, что в политике нет различий относительно пола. Наверное, в Эстонии пока что мало женщин, которые готовы к такой напряженной работе. Я неоднократно призывала женщин идти в политику. В Эстонии много тех, кто мог бы стать хорошим политиком. Чем больше женщины осмеливаются пробовать свои силы, тем лучше.
- Мне это не нравится. Как будто женщины не могут по-другому участвовать в политике, только на основании квот! К тому же вопрос в следующем – а что дальше? Сначала квоты по половому признаку, дальше – по национальности, например… Я бы не хотела быть в правительстве только из-за того, что надо выполнить какие-то квоты.
- Вашу кандидатуру не раз называли в качестве преемника Андруса Ансипа на тот случай, если он уйдет из большой политики. Как далеко простираются ваши политические амбиции?
- Каждый политик должен быть в определенной степени амбициозным. Мои амбиции связаны прежде всего с так называемым содержанием. Я считаю, что те люди, чьи амбиции связаны исключительно с какой-то должностью, не будут успешны в долгосрочной перспективе.
- Если не ошибаюсь, вы уже почти год учите русский язык. Это правда?
- Да, это так. Хотя больше не посещаю занятия. Года полтора-два назад регулярно ходила на уроки русского языка, раз в неделю по три часа.
- И как оцениваете свои успехи? (Задаю вопрос по-русски, хотя до этого интервью шло на эстонском. – Прим. А.Т.)
- (улыбается и отвечает по-русски) Думаю, что самый большой барьер – это, наверное, психологический, мне не нравится делать ошибки. Дома смотрю новости на русском, читаю газеты, интернет, но говорить еще не решаюсь.
- Основная цель нынешней политики образования сводится к тому, чтобы все владели эстонским. А в качестве языка международного общения сгодится английский. Русский вам зачем?
- Меня так воспитывали: чем больше языков человек знает, тем проще ему общаться, тем больше у него возможности получать информацию из разных источников. Я считаю, что это правильное отношение.
- В числе друзей таковых вроде бы нет. Но политики ведь тоже разные… Друзей выбираю исходя из общих интересов, ценностей. Я за то, чтобы государство не сильно вмешивалось в личную повседневную жизнь. Не ценности надо создавать исходя из политической принадлежности, а наоборот – политическую принадлежность надо выбирать исходя из устоявшихся личных убеждений. Поэтому среди моих друзей те, кто думают со мной в одном направлении.
Блондинку тоже можно принимать всерьез
- На моей памяти вы неоднократно перекрашивали волосы – были и блондинкой, и рыжей, и с темными волосами. Это обычная женская перемена настроения или как-то связано с имиджем политика?
- Цвет моих волос и политика не связаны между собой.
- Но некий подтекст все же имеется? Может, кому-то политика-блондинку тяжело воспринимать всерьез?
- Я думаю, что это предубеждение. Никогда не меняла цвет волос по такой причине. Это чистые эмоции, никакого подтекста здесь нет.
- Вы – одна из наиболее привлекательных женщин в эстонской политике. В то же время редко становитесь героиней светской хроники. Это сознательный выбор – держаться в стороне от всего, что не касается серьезных вещей, или просто не хватает времени на развлечения?
- Во-первых, спасибо за комплимент. А во-вторых, я никогда не выбираю мероприятия по степени вероятности попадания в светскую хронику. Моя жизнь, связанная с работой, настолько интенсивна, что свободное время нравится проводить в кругу друзей, семьи. На прошедших выходных, например, я очень усердно работала в саду. Конечно, все зависит от конкретного момента. Вдали от светских мероприятий я не держусь, но в то же время не ставлю цели попасть в светскую хронику.
- Семья, дети, домашний очаг – вы представляете свое будущее таким или на первом месте карьера?
- Одно другого не исключает. Я очень счастливый человек. У меня есть близкие, которые меня всегда поддерживают, есть самый лучший в мире спутник жизни, родители, на которых я могла всегда опереться, два замечательных брата, оба младше меня, с которыми можно обсудить любые темы. Поддержка семьи для меня очень многое значит. Без этой поддержки я бы не смогла быть успешной в профессиональном смысле. Поэтому семья и карьера для меня неразделимые вещи, все должно быть в равновесии.
- Как идут дела у вашего брата? (Стен Пентус является гонщиком в соревнованиях «Формула-3». – Прим. А.Т.) Следите за выступлениями?
- И за результатами брата слежу, и сами гонки мне нравятся. Мой отец участвовал в кольцевых гонках еще во времена Советского Союза, а до этого ездил на таких маленьких мотоциклах. И, будучи еще ребенком, я ходила с ним на соревнования, это был очень захватывающий мир. С тех пор во мне живет любовь к быстрым автомобилям.
- А вы превышаете скорость?
- (смеется) До какого-то времени я была в семье белой вороной, так как у меня вообще не было водительских прав. Получила их всего два года назад. Я очень аккуратный участник дорожного движения, не понимаю лихачей. Подобные экстремалы подвергают опасности не только себя, но и других. Поэтому увидеть меня, превышающей скорость на автомобиле, не представляется возможным. Мой брат говорит, что люди, которые реализуют себя в более мирной деятельности, не нуждаются в таком проявлении эмоций, как лихачество на дорогах.
Ещё:
Премьер-министр: портрет без ретуши
Двенадцать друзей Ансипа
Глава МВД Keн-Maрти Вахер: Я надеюсь на добровольцев и помощников полиции
Рейн Ланг: наша культура имеет сильную позицию
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий