Ханс-Кристиан Андерсен родился в датском городе Оденсе на острове Фюн. В начале XIX века в Оденсе жило около семи тысяч горожан. По тем временам – крупный город.
Отец-сапожник работал для таких же бедняков, как он сам. Мать перебивалась случайными заработками. Они были, можно сказать, потомственными бедняками. Дед по отцовской линии даже помешался от горя и нужды, он стал «городским сумасшедшим», впрочем, вполне безобидным. Материнская родня была и того беднее. Мать Андерсена рассказывала, как ее совсем маленькой девочкой посылали просить милостыню; в первый день ей ничего не подали, и она до вечера просидела под мостом и проплакала. Ее сестра уехала на заработки в Копенгаген, там поступила в служанки, но в конце концов оказалась в публичном доме.
Однажды осенью мать пошла в помещичье поле собирать колоски и взяла с собой Ханса-Кристиана. Там были и другие женщины-поденщицы. Вдруг появился управляющий с длинным кнутом, и все бросились бежать. Но мальчик не поспевал за матерью, управляющий скоро догнал его, замахнулся...
«Бог увидит вас!» – вдруг сказал ребенок. Управляющий опустил кнут, потом достал из кармана монетку и протянул мальчику. «Удивительный ребенок мой Ханс-Кристиан! – говорила после этого мать. – Все его любят...»
Действительно, мальчик был не такой, как все. Казалось, он жил в собственном мире – все время что-то выдумывал, воображал. Его одевали в перешитые отцовские обноски, а он был уверен, что носит роскошные одежды. Однажды родители взяли его в театр. Вряд ли мальчуган понял содержание спектакля, но магия театра покорила его навсегда. После этого отец по просьбе Ханса-Кристиана сделал ему кукольный театр, и мальчик теперь постоянно играл в куклы, сам шил для них наряды. Скоро он познакомился с расклейщиком театральных афиш, иногда помогал ему, а расклейщик за это дарил помощнику афиши. Мальчик даже не знал, о чем эти спектакли, но одни их названия, имена героев будили воображение, и он придумывал и разыгрывал целые представления.
Полоумный дед никогда не бывал у Андерсенов, и внук его ужасно боялся. А вот бабушка заходила частенько, иногда забирала внука с собой. У старушки был приработок: она ухаживала за садом местной богадельни. Внук любил бывать в саду, любовался цветами, как зачарованный слушал песни и сказки старушек-пансионерок. При богадельне было отделение для душевнобольных, порой оттуда доносились странные голоса. Однажды, когда сторожа не было поблизости, Ханс-Кристиан заглянул в запретный коридор. Из-за одной двери доносилась песня без слов, она манила мальчика, словно голос русалки. Мальчик лег на пол и заглянул в щель под дверью. В комнате сидела нагая женщина с черными распущенными волосами. Каким-то сверхъестественным чутьем, присущим только зверям и безумцам, она почувствовала присутствие постороннего. Женщина подскочила к двери, просунула руку в узкое оконце, через которое ей подавали еду, и кончиками пальцев дотянулась до одежды ребенка... Ханс-Кристиан лежал едва живой от ужаса, не в силах пошевелиться, пока не вернулся сторож.
Среди сверстников он выглядел довольно странно. Его фантазии рвались наружу, но когда он пытался с кем-то поделиться, его поднимали на смех, дразнили «полоумным вроде дедушки». Подсознательный страх перед безумием преследовал Андерсена всю жизнь; позднее он осознал свою исключительность, научился немного ладить с собой. А в ту пору ему пришлось поневоле сторониться сверстников.
Бедность Андерсенов становилась беспросветной нуждой. Отец сделался нелюдимым и замкнутым. Предчувствие беды нависло над семьей. И вот в 1813 году отец записался добровольцем в полк, отправлявшийся сражаться за Наполеона – Дания была тогда союзницей Франции. Вероятно, бедняга надеялся вернуться с войны офицером, вырваться из нужды. Но в боевых действиях датский Королевский полк так и не принял участия. Меньше чем через год было заключено перемирие, и датчане вернулись домой. Надежды отца не оправдались, к тому же походная жизнь подорвала его здоровье – он заболел чахоткой. Как-то зимой он показал сыну морозный узор на оконном стекле, напоминавший женщину с протянутыми руками, и горько усмехнулся: «За мною, что ли, пришла?» И верно, в апреле 1816 года, когда Хансу-Кристиану исполнилось одиннадцать лет, отец умер. «Его взяла Ледяная дева», – сказала мать.
Городская община выделила вдове с ребенком «дополнительный каравай», но и только. Мать выбивалась из сил, зарабатывая стиркой. Это был изнурительный труд. В любую погоду прачки полоскали белье на мостках у реки Оденсе. В осеннюю стужу и в зимний холод только добрый глоток водки спасал прачек. Многие привыкали прикладываться к бутылке, это случилось и с матерью Андерсена. Уже в зрелые годы он описал подобную историю в пронзительном рассказе «Пропащая».
Чтобы как-то свести концы с концами, мать отдала Ханса-Кристиана на фабрику, где использовался детский труд. Подмастерья заставляли младших ребятишек петь и развлекать их байками. И тут выяснилось, что у Андерсена прекрасный голос, да к тому же он отличный рассказчик. С тех пор подмастерья слушали только Андерсена. Но вот кто-то из парней потребовал, чтобы певец исполнил «настоящую» песню, и даже пропел для примера пару похабных куплетов. Тут мальчик покраснел до корней волос. «Да он девчонка!» – расхохотались парни. Они решили тотчас раздеть его и убедиться в этом. Мальчик вырвался и убежал.
О способностях Андерсена как певца и декламатора узнали в богатых и знатных семьях города. Его стали приглашать, что называется, «в дома»: кто для развлечения, а кто и с искренним сочувствием и желанием помочь юному дарованию. Подросток был забавен и обаятелен, правда, иногда чрезмерно назойлив. Впрочем, это происходило от его наивной уверенности, что все люди добры по природе и должны восхищаться его талантом. Андерсена принял в загородном дворце даже принц Кристиан, в ту пору губернатор острова Фюн. Выслушав выступление «самородка», принц спросил: «Ты любишь театр?» Ханс-Кристиан ответил, что театр – его мечта, и тут же брякнул: «Мне советовали вам сказать, что я хочу учиться!» Принц довольно сухо заметил, что выходцу из бедной семьи следует овладеть каким-нибудь ремеслом, например, токаря.
В это время в Оденсе гастролировала небольшая группа артистов столичного Королевского театра. Андерсен пришел в театр и в своей обычной простодушной манере рассказал, что у него нет денег на билет, но что он ужасно любит театр и его мечта – играть на сцене. В результате ему не только разрешили приходить за кулисы, но и позволили сыграть пажа в «Сандрильоне» (водевиль о Золушке). Ханс-Кристиан ликовал – он артист! После этого триумфа Андерсен решил: надо ехать в Копенгаген. Ему уже тринадцать лет, он скопил тринадцать риксдалеров (примерно тысяча рублей), и его ждут великие дела. Ханс-Кристиан перерос свой город, ему стал тесен провинциальный Оденсе, как старые деревянные башмаки.
Мать, конечно, не хотела его отпускать, плакала. И тогда сын напомнил ей недавнее предсказание старухи-гадалки: «Его судьба лучше, чем он заслуживает, это дикая птица высокого полета, большая и благородная, – когда-нибудь по всему Оденсе устроят фейерверк в его честь!» И мать сдалась. В глубине души она надеялась, что сын повернет назад, как только увидит бурное море. Даже она плохо знала Ханса-Кристиана, не догадывалась, какие могучие силы движут им.
И вот корабль пересек пролив Большой Бельт, Андерсен сошел на берег и сел в дилижанс. Шестого сентября 1819 года он впервые увидел Копенгаген.
С рекомендательным письмом от знакомого оденского издателя Андерсен явился к танцовщице Королевского театра мадам Шалль. Он с порога заявил, что безумно любит театр, и тут же исполнил сцену из «Сандрильоны». Потом снял свои великолепные сапоги – «чтобы легче было прыгать!» – и станцевал. Мадам Шалль не знала, как отделаться от этого чудака. Ханс-Кристиан ушел от нее в слезах.
Упорству юного провинциала не было предела, он пробился к самому директору театра камергеру Холстейну. «Вы слишком худой, ваша фигура вызовет у публики смех!» – сказал директор.
«Ах, если бы меня взяли с жалованьем в сто риксдалеров, я бы сразу потолстел!» – заявил Андерсен. Директор объяснил, что в труппу принимают молодых людей с образованием, а в ученики его могут взять только весной, и к тому же без жалованья.
Но через полгода голос у Андерсена начал ломаться, и занятия с Сибони прекратились. К счастью, его взяли в балетную студию – скорее по доброте душевной, так как с его телосложением нечего было и думать о карьере танцора. Тем не менее именно как танцор Андерсен начал появляться на сцене – сначала статистом, а в балете «Армида» удостоился даже роли. На афише так и значилось: «Тролль – господин Андерсен».
Через три года безуспешных попыток стать драматическим артистом Андерсен решил попробовать себя на новом поприще: он начал писать пьесы. Это были откровенно графоманские сочинения, пестревшие чудовищными ошибками.
Адмиралу Вульфу он представился так: «Вы перевели Шекспира, я его очень люблю, но я тоже написал трагедию, вот послушайте!»
Поэт Тиле позднее остроумно описал знакомство с Андерсеном: «Подняв взгляд от бумаги, я с удивлением увидел долговязого юношу очень странной наружности... в поношенном сером сюртуке, из слишком коротких рукавов которого торчали худые руки. Я увидел маленькие раскосые глазки, которым требовалась бы пластическая операция, чтобы видеть из-за длинного, выдающегося вперед носа. На шее у него был пестрый ситцевый платок, так крепко завязанный узлом, что длинная шея как бы стремилась выскочить из него; короче говоря, это было удивительное существо, тем более поразительное, что, сделав несколько шагов вперед и еще раз поклонившись, оно начало свою патетическую речь так: «Могу ли я иметь честь выразить мою любовь к сцене в стихах, которые я сам сочинил?»
Его способности сумели разглядеть, и ему помогли. После получения очередной драмы Андерсена «Солнце эльфов» собрался совет дирекции Королевского театра. Пьесу, разумеется, отклонили. Но отметили проблески дарования совсем юного драматурга и поэта. И было решено просить короля о назначении юноше стипендии для обучения в гимназии. Скоро стипендия была получена, а распоряжаться ею, то есть быть персональным попечителем Андерсена, взялся член дирекции театра советник Йонас Коллин. Этот государственный муж еще не понимал, какой крест на себя принимает, но долгие годы нес его добросовестно и с величайшим терпением.
В те годы Андерсен писал много и торопливо – стихи, пьесы, оперные либретто, путевые заметки, – казалось, не всегда даже перечитывая написанное. Постепенно он сделался известным человеком в Копенгагене, его фигуру и лицо невозможно было не запомнить. К тому же одевался юноша во что придется. Однажды ему перепал сюртук с чужого плеча, и чтобы как-то «наполнить» его, Ханс-Кристиан набил грудь старыми афишами. Эту привычку носить одежду на пару размеров больше он сохранил на всю жизнь. Андерсен догадывался, что выглядит комично, что над ним посмеиваются. Но сам себе он очень даже нравился: молодой поэт! Беден, зато знаменит!
А кем же был на самом деле этот странный молодой человек с проблесками таланта, погребенными под спудом «словесной руды»?
Да, Андерсен был гений – от Бога, от природы. Но еще очень долго он искал форму выражения своей гениальности.
Под впечатлением от первой поездки в Италию Андерсен начал писать роман «Импровизатор». По существу, это рассказ о собственной судьбе, но повествование велось от лица итальянского поэта-импровизатора Антонио. Мучительный путь наверх, в высшее общество, зависимость от покровителей, неуверенность в творчестве и любви – все эти проблемы, донимавшие самого автора, нашли отражение и в романе. Вечную тему «золушки», только мужского рода, Андерсен отразил еще в двух романах 30-х годов – «О. Т.» и «Только скрипач». О том же повествуют многие его сказки и истории.
«Шел солдат по дороге: раз-два! раз-два! Ранец за спиной, сабля на боку; он шел домой с войны» – этими словами начинается первая сказка Андерсена «Огниво». Особая интонация Андерсена-сказочника родилась из устных импровизаций, когда он рассказывал сказки детям своих друзей. Ханс-Кристиан никогда не говорил по-писаному: дети сели в повозку и поехали. Он рассказывал так: «Ну вот, уселись они в повозку, до свиданья, папа, до свиданья, мама, кнут щелк-щелк, и покатили. Эх ты, ну!»
Народные сказки пересказывали и до него – Шарль Перро во Франции, братья Гримм, Шамиссо и Тик в Германии, в самой Дании – Эленшлегер и Ингеман. Но еще никто не делал это так, как Андерсен. В его сказках короли носят стоптанные тапочки и сами отворяют ворота замка неизвестному путнику; принцессы странствуют по белу свету, украдкой целуются с каким-нибудь свинопасом. Не говоря уже о «простом» герое, о бравом солдате, например: он покуривает трубочку, а когда ему выпадает случай поцеловать спящую принцессу, он это охотно делает – «потому что он был настоящий солдат».
Андерсен не боялся опечалить ребенка, не боялся говорить с ним о боли, страданиях и, наконец, о смерти. Умирают цветы в «Цветах маленькой Иды», умирает Русалочка, погибает ученый, побежденный коварной тенью. Это в пьесе Евгения Шварца герой усмиряет свою тень, произнеся заклинание: «Тень, знай свое место!» А в сказке Андерсена все наоборот: «И принцесса с тенью вышла на балкон показаться народу, который еще раз прокричал им «ура!». Ученый не слыхал этого ликованья – с ним уже покончили».
Без любви
Сорока с небольшим лет, «земную жизнь пройдя до половины», Ханс-Кристиан Андерсен стал уже национальным достоянием Дании и мировой знаменитостью. Он дружил едва ли не со всеми выдающимися деятелями литературы и искусства в Европе, был желанным гостем во дворцах коронованных особ. Рецензенты давно избегали критиковать его, даже когда было за что. Андерсен уже написал «Сказку моей жизни» и впоследствии несколько раз перерабатывал и дополнял ее.
Окруженный друзьями и знакомыми, он, тем не менее, был страшно одинок. Мечты о личном счастье оказались несбывшейся «сказкой его жизни».
Юношеские влюбленности принесли Андерсену лишь горькие разочарования. Девушки, которые ему нравились, были, что называется, из хороших семейств, и молодому поэту давали понять, что он им не пара. Впрочем, что за поэт-романтик без несчастной любви? Кроме того, и сам Ханс-Кристиан понимал, что помолвка и брак потребуют твердого заработка и оседлости. Он не был готов расстаться со своей богемной мансардой.
И вот, уже состоявшийся писатель, Андерсен познакомился с молодой шведской певицей Йенни Линд и сразу полюбил ее. Йенни была очень хороша собой и талантлива не только как вокалистка, но и как актриса. Она знала произведения Андерсена и охотно общалась с ним. Ну а Ханс-Кристиан повсюду следовал за нею, не упуская ни единой возможности быть рядом. Когда певица покидала Копенгаген, влюбленный сказочник передал ей письмо, «которое она должна понять», – так он записал в дневнике. Певица, конечно же, все поняла и без объяснений. Она мечтала о тихой семейной жизни, но не в начале блестящей карьеры и не с Андерсеном, который был, между прочим, почти вдвое старше нее.
Но Андерсен не оставлял надежд на взаимность. В декабре 1845 года он приехал в Берлин, где тогда выступала певица. Он вообразил себе, что они вдвоем встретят Рождество и...
«Убеждение это стало у меня просто idee fixe, так что я отклонил все приглашения моих друзей», – вспоминал Андерсен. Но Йенни Линд не позвала его, скорее всего, просто забыла. Он просидел весь сочельник один, чувствуя себя совершенно несчастным. Андерсен распахнул окно, посмотрел на звездное небо, вообразил, что это елка, украшенная огоньками, – и немного утешился. Наутро он поехал поздравлять возлюбленную и рассказал, как встретил Рождество. Певица засмеялась, ласково провела рукой по его лбу и сказала: «Мне это и в голову не пришло, я думала, вы веселитесь со своими принцами и принцессами, но мы устроим еще один сочельник, и дитя получит свою елку в новогоднюю ночь!» Да, они встретили Новый год вместе, они веселились как дети, об их романтической встрече даже посплетничали газеты. Но Андерсен окончательно убедился, что он для Йенни только «братец», как она говорила, большое милое дитя.
Потом они еще раз мельком встретились в Лондоне, затем певица надолго уехала на гастроли в Америку. В 1852 году писатель узнал, что его возлюбленная вышла замуж за немецкого пианиста. Только через два года, встретив Йенни с мужем в Вене, Андерсен с облегчением почувствовал, что любовь, наконец, оставила его сердце.
На склоне лет Ханс-Кристиан Андерсен был если не счастлив, то доволен судьбой. Он стал статским советником, был награжден орденом. Королевская семья любила «короля сказки», как называли Андерсена в газетах, он часто был желанным гостем во дворце. А когда писателю стало уже трудно выходить из дому, король сам навещал его!
Сбылось давнее предсказание старухи-гадалки: в Оденсе был устроен фейерверк в честь сына бедного сапожника. 6 декабря 1867 года городской совет чествовал своего славного земляка по случаю избрания его почетным гражданином города Оденсе. И были торжественные речи и песнопения, факельное шествие, салют и роскошное пиршество. Жаль, что Андерсен разболелся и с трудом перенес всю церемонию.
Болезни и одиночество стали его спутниками. Он часто впадал в депрессию, раздражался по пустякам или начинал рыдать.
К счастью, на склоне лет семья Мельхиор предложила ему кров и заботу. Эти выходцы из еврейской купеческой аристократии давно были знакомы с Андерсеном, восхищались его творчеством. Благодаря их стараниям сказочник ни в чем не нуждался. Иногда он даже чувствовал прилив сил и тогда вновь писал. Для своей любимицы, маленькой Шарлоты Мельхиор, старый сказочник создал рукописную книгу: вместе они вклеивали туда картинки из журналов, а писатель сочинял к ним забавные подписи, иногда в стихах.
Андерсен умирал от рака печени. К сильным болям добавились со временем приступы удушья и бессонница. Но ясность рассудка и чувство юмора не оставляли его до конца. Незадолго до смерти он мечтательно произнес: «А хотелось бы мне хоть одним глазком взглянуть на свои похороны!»
В могилу наш король сошел, И некому занять его престол...
– такие стихи были напечатаны в траурном номере газеты «Отечество».
Датчане создали два музея Андерсена и установили ему два памятника – в Оденсе и Копенгагене. А еще статуя Русалочки сидит на морском камне и печально смотрит на проходящие корабли.
Ещё по данной теме:
С той стороны сказки
Русская сказка - учебное пособие науки побеждать ...
------------------------------------------------------------------------------------------------------
Комментариев нет:
Отправить комментарий